Серебряный ангел

Постель в отеле, где он провел прошлую ночь, по мягкости могла сравниться разве что с гранитной плитой, не говоря уже о том, что она была слишком коротка для его роста, и всю ночь пришлось спать в позе зародыша. Но, слава Богу, он скоро будет дома.

«Первое, что я сделаю, — подумал Таггарт, — залягу в постель и как следует высплюсь. А когда проснусь, попрошу Марию приготовить ее знаменитое жаркое с сыром, луком и томатным соусом. И после этого пошлю за Консуэлой».

Он пересек улицу и направился к трактиру. Вспомнив жаркое Марии, подумал, что давно ничего не ел, а образ Консуэлы заставил шагать быстрее. Ох уж эта Консуэла! Хотя, конечно, она была всего лишь самкой, темнокожей и горячей, порой даже безумной: бывало, расшвыривала его вещи, кричала, и даже как-то бросилась на него с ножом, когда ей что-то там не понравилось. Но, по крайней мере она откровенна, чего о других своих женщинах Таггарт сказать не мог.

Да что там говорить! Если бы не ее странность, если бы не их жаркие ночи, он не питал бы к Консуэле никаких чувств. И уж, конечно, Таггарт не любил ее. Он любил всего одну женщину в своей жизни, по крайней мере, так ему тогда казалось. Но все закончилось для него печально: он получил незаживающую рану в сердце и стал обладателем ветвистых рогов.

Ему многое не нравилось в Консуэле. «Так же, наверное, думает обо мне и она, потому что любит не меня, а мои деньги», — невесело размышлял Слоан, открывая вращающиеся двери трактира и ступая на усыпанный опилками пол. Однако, ему нравилось заниматься с Консуэлой любовью. И еще, его забавляло, как сразу же после этого спешила она уйти домой, деловито забирая деньги. Но особенно привлекало в этой девушке то, что она была совершенно не похожа на Мэй.

— На покойную Мэй, — поправил он себя.

Не успел Таггарт войти, как к нему сразу же подошел Харв Бичер, хозяин трактира.

— Мистер Слоан! — воскликнул он с наигранным радушием и протянул гостю свою мягкую ухоженную руку. — Нечасто вы бываете у нас во Флэге. Я знаю из газет о вашем горе. Примите же от меня самые искренние соболезнования, мистер Слоан.

Мужчины пожали друг другу руки, и Таггарт сказал печально:

— Спасибо, Харв. — Повернувшись к дальней стене, на которой висела доска с написанным на ней мелом меню, спросил. — Чем вы сегодня кормите?

— Замечательными бифштексами, мистер Слоан. Из особой филейной вырезки высшего сорта, каждый весом шестнадцать унций и в два дюйма толщиной. А какое нежное мясо! Вы к нам надолго?

Таггарт покачал головой.

— Я просто хотел…

— Таг! Слоан! Неужели это ты?

Узнав окликнувший его голос, Таггарт с улыбкой обернулся.

На пороге трактира стоял, явно много повидавший на своем веку, сгорбленный и неряшливо одетый, старик.

— Диггер!

Радостно улыбаясь, вошедший поспешил навстречу.

— Бог ты мой, Таггарт! — воскликнул он, оглядывая Слоана с головы до ног. — Я и забыл какой ты красавчик на самом деле. А какой шикарный на тебе костюм! — Старик смахнул с лацкана невидимую пылинку. — Держу пари: ты хорошо за него заплатил!

Таг засмеялся, протянул руку приятелю и спросил:

— Что привело тебя во Флэгстрафф?

— Я вправе задать тебе тот же самый вопрос, — сказал Диггер и, сдвинув на затылок свою, видавшую виды, шляпу с мягкими полями, он приподнялся на цыпочки и посмотрел поверх плеча Таггарта. — Чего это ты на меня уставился, Харв Бичер? Не смотри на меня так, будто я принес с собою заразу в твою драгоценную забегаловку. Я не такой скользкий тип, как ты, и юлить не буду! Расскажи-ка лучше, какие яйца и каких омаров ты подаешь каждый четверг?! Да это ты был еще от горшка два вершка и бегал с голой задницей вместе с детьми индейцев, по соседству с которыми вы жили тогда с отцом. Так тебе ли считать себя пупом земли?!

Харв ничего не ответил, лишь вытер вспотевшие руки о свой шелковый жилет.

— Садитесь за любой столик, какой вам понравится, мистер Слоан, — сказал он коротко, не удостоив вниманием Диггера. — Я пришлю вам официанта.

Таг с трудом сдержал улыбку.

— Ты голоден, Диггер? Позволь мне угостить тебя.

— Большое спасибо, Таггарт, но… — произнес он и, глядя вслед удаляющейся фигуре Харва, прибавил уже громче. — Но я опасаюсь здесь обедать. Говорят, здешний повар частенько сплевывает в рагу.

Харв съежился, но продолжал идти, не оборачиваясь.

Таг больше не в силах был сдерживать смех.

— Черт побери, Диггер! С каждым годом ты становишься все более ядовитым.

Старый рудокоп глубокомысленно кивнул, отчего его шляпа съехала на худое, заросшее щетиной лицо.

— Я всегда говорил, что человек должен работать над собой!

Старик замолчал ненадолго, почесал шею и сказал:

— Сегодня самый настоящий день встреч. Я встретил тебя. Но это еще не все. Примерно с час назад я заходил на вокзал и, угадай, кого я там видел?

Таг на это только покачал головой.

— Ника Мэллори, вот кого! У него был вполне цветущий вид, и одет он почти так же хорошо, как и ты. Он разговаривал с какой-то рыжеволосой женщиной. Как ты думаешь, зачем ему понадобилось возвращаться сюда после всего, что произошло?