Серебряный ангел

Но девушка, в отличие от пса, внимания на него не обращала, только чуть щурилась, когда он особенно настойчиво лез в глаза. Она задумчиво смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, автомобили, прохожих и думала, что скажет Артему, когда доберется до его дачи и увидит его.

Она размышляла об этом всю ночь, пока завтракала и собиралась в дорогу. Но ничего конкретного так и не смогла придумать.

Сказанное Степановой было абсолютно нереальным, сказочным, фантастическим. Настя и себя сейчас ощущала сказочной принцессой, едущей за тридевять земель за своим любимым.

«Он меня любит! – твердила она про себя и все никак не могла поверить. – А вдруг Ирка все-таки ошиблась? – И тут же одергивала себя, спрашивала: – Как я могла быть такой слепой, ведь его чувства ко мне очевидны».

Солнечный зайчик устроился на Настиной груди. От его жаркого дыхания согрелся серебряный ангел, и Настя дотронулась до его теплого, будто живого крыла пальцем.

«Все будет хорошо», – пообещала она себе.

Электричка доехала до конечной, усталый мужской голос объявил: «Звенигород». Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу.

Настя тоже поднялась, сняла с полки свой рюкзак, пристегнула к собачьему ошейнику поводок и вышла на перрон.

У старушки, торгующей на вокзале семечками, спросила, как пройти к автобусной станции, отыскала нужный автобус, водитель которого полушутя повозмущался, что вот, возят тут всяких опасных собак, да еще и без намордника.

Настя с Феклой в ответ ничего не сказали, прошествовали на заднее сиденье, где Настя и устроилась. Пес улегся на задней площадке.

Автобус потихоньку наполнялся пассажирами, в основном дачниками, решившими посетить свои владения в погожий субботний день.

Наконец автобус тронулся. По городу ехал медленно, подскакивая на ухабах и рытвинах. Девушка с интересом рассматривала одноэтажные домики, улочки, высящийся на холме Саввино-Сторожевский монастырь. Выбравшись из города, автобус поехал быстрей. Теперь за окном проносились красивейшие пейзажи: живописные холмы, поля, леса.

Пассажиры выходили один за другим, и когда водитель объявил нужную Насте остановку, она с удивлением обнаружила, что, кроме нее и Феклы, в салоне больше никого не осталось.

Автобус уехал, подняв облако пыли. Девушка и собака постояли какое-то время на остановке, оглядываясь по сторонам в попытке понять, в какую сторону идти, и наконец пошли вперед по ходу автобуса.

Вскоре, на Настино счастье, им встретилась пожилая женщина, тащившая на поводке толстую, упирающуюся всеми четырьмя ногами козу. Коза нервно покосилась на Феклу и прибавила ходу. Женщина указала девушке нужное направление, махнув в ту сторону рукой.

Настя отстегнула поводок, и довольный пес тут же понесся валяться в сочной ярко-зеленой траве.

Через пятнадцать минут ходьбы по сельской дороге впереди показались стоящие вразнобой домики.

Настя приободрилась. Наверно, портновская дача – один из них.

Итак, что там говорила Лидия Петровна? Самая дальняя от ворот улица, пятый по ходу участок?

Настя и Фекла пошли вперед, разглядывая домики, вовсю цветущие плодовые деревья и ранние цветы в палисадниках.

Артема девушка заметила сразу, едва подошла к нужному участку. Он ожесточенно рубил дрова во дворе, во все стороны летели щепки.

Настя остановилась в смятении, боясь себя обнаружить, и пару минут наблюдала за Портновым.

Не выдержал Фекла, – громко, раскатисто сказал «гав» и подбежал к калитке. Артем обернулся на звук, открыл калитку и заметил пса и стоящую в стороне, под раскидистым кустом сирени Настю.

– Ты? – не веря собственным глазам, произнес он.

Девушка кивнула.

– Что ты здесь делаешь? – удивился Артем. – И как меня нашла?

– Приехала за тобой, – ответила Настя. – Мама твоя объяснила, где ты.

Артем кивнул как-то машинально, но с места не сдвинулся, так и стоял в проеме открытой калитки, пристально глядя на девушку.

Уставший ждать, когда их пригласят внутрь, Фекла нагло отодвинул парня и боком протиснулся на участок, по-хозяйски улегся в солнечном пятне перед крыльцом дома, будто всегда тут лежал.

Настя неуверенно сделала шаг, затем еще один и еще, сорвалась в бег и одним прыжком преодолела отделяющее ее от Портнова расстояние. Ткнулась лбом в его плечо и застыла, чувствуя, как дрожат колени и пульсирует в висках кровь.

Руки Артема легли на ее спину, сделалось уютно, и почему-то сразу захотелось плакать. Она даже непроизвольно всхлипнула и тут же испугалась, что сейчас Портнов решит, что у нее снова что-то случилось.

Заговорила быстро-быстро, проглатывая окончания:

– Тем, я давно должна была тебе сказать... Это все Ирка. Она придумала, будто у нас с Семушкиным отношения. На самом деле ничего нет и никогда не было. Я тебя люблю. Давно. Еще с тех пор, когда мы в окно друг другу махали, помнишь? – Она перевела дыхание и испугалась еще больше: – Ну что ты молчишь?!

Зажмурилась, стиснула зубы. А вдруг Ирка все-таки снова соврала ей, и Артем никогда ее не любил, и сейчас оттолкнет, скажет, что они могут быть только друзьями?

Но вместо этого он сжал ее в объятиях так, что ей стало трудно дышать.