Серебряный бегун

Первенство почти всегда оставалось за ним. Никто не мог быстрее него, рассекая волу русскими саженками, доплыть до показавшейся вдали баржи, догнать медлительный буксир с плотами, выйти под самую корму быстрого парохода.

В тринадцать лет Мешков, неожиданно для себя самого, переплыл Волгу. Ребята затеяли спор: кто дальше заплывёт. Леонид, как всегда, опередил товарищей. Ему уже махали руками: возвращайся, - а он все плыл и плыл. А когда оглянулся, увидел, что левый берег уже ближе, чем правый.

Пришлось плыть дальше. Так он и переплыл реку, которая под Сталинградом шириной почти два километра.

Когда Мешкову было шестнадцать лет, он вместе с товарищами по заводу пришёл на водную станцию сдавать нормы ГТО. И снова также неожиданно показал время, близкое к рекорду. Инструктор подозвал его к себе.

«Поймите. - сказал он: - вы и плавать-то толком не умеете, а показываете такое время! Вы же прирождённый пловец! Ещё чемпионом будете!..»

Мешков смущённо улыбался. Он, конечно, не очень верил, что станет чемпионом, но отчего же не попробовать?

И вот ему пришлось учиться плавать заново. Впервые он узнал, насколько легче и быстрее плыть, когда плывёшь правильно. Он стал усердно изучать брасс.

Через два месяца Мешков заьял первое место на спартакиаде Поволжья, а ещё через год установил свой первый всесоюзный рекорд. С тех пор почти на каждом соревновании первенство в брассе оставалось за ним.

Это были годы первых пятилеток. Советские люди вступали в соревнование с капиталистическим миром и одерживали первые победы. В Советском Союзе строили новые громадные заводы, собирали обильные урожаи, совершали неслыханно далёкие перелёты.

И Мешков решил принять участие в этой великой борьбе за славу Родины. Он должен научиться плавать так, чтобы завоевать для советского спорта мировые рекорды!

Целые дни Мешков проводил в плавательном бассейне, меряя раз за разом все ту же огороженную канатом водяную дорожку. Чтобы научиться проплывать быстрее всех только сто метров, ом каждый день проплывал пять тысяч метров!

Его настойчивость и терпение были безграничны. Усилием воли он заставлял своё тело работать все луч-че и лучше. Вот он проплыл дистанцию на секунду.быстрее.,.

Ещё неделя работы - и сброшены ещё полсекунды… Ещё месяц - и он уже проплывает сто метров на две секунды скорее товарищей.

И наконец наступил тот мартовский день 1936 года, когда он сдержал клятву, данную себе год назад. В этот день он завоевал свой первый мировой рекорд!..

На воскресенье 22 июня 1941 года в одном из плавательных бассейнов Ленинграда были назначены показательные выступления мастеров спорта. Захватив чемоданчик с плавками, шапочкой и полотенцем, Мешков вышел из дома.

Эту весну он поработал неплохо. За два месяца он установил три новых мировых рекорда. Ему уже принадлежало первенство мира на трёх дистанциях. Никто не имел больше права сказать, что плавает на груди быстрее, чем чемпион Советского Союза.

Мешков шёл не торопясь, жадно вдыхая запах пышно распустившихся лип, радуясь тёплому солнечному утру.

Вдруг он заметил, что возле уличных громкоговорителей собираются группы встревоженных людей. Он остановился тоже…

В это воскресное утро вместе с миллионами советских людей Мешков услышал грозную весть: немецкие фашисты вероломно напали на Советский Союз. Партия и правительство призывали граждан встать на защиту Родины.

И Мешков поступил так, как подсказывало ему чувство патриота. Вместо бассейна он пришёл в партийный комитет завода «Электросила», где он тогда работал, и записался добровольцем в армию народного ополчения.

На рассвете 3 августа 1941 года Мешков с группой своих товарищей возвращался из разведки. Немцы обнаружили небольшой отряд и открыли по нему огонь из миномётов.

Один из разведчиков, Сергей Кулаков, тихо охнул: осколок мины перебил ему руку.

Кость была раздроблена. Быстро отрезав голенище от сапога, Мешков сделал лубок и перевязал руку Кулакову.

Укрываясь в густых кустах ольшаника, разведчики, отстреливаясь, отходили к реке, отделявшей наши позиции от немецких. Мешков поддерживал раненого товарища, чувствуя, как тот с каждым шагом теряет силы. Только бы успеть выйти к берегу раньше немцев.

Вот и река. Она не так широка: всего пятьдесят - шестьдесят метров.

«Держись, Сергей! - ободрял друга Мешков. - Потерпи ещё немного. Теперь мы уже дома. Сейчас переплывём, и всё…»

И вдруг послышался нарастающий пронзительный вой и раздался грохот взрыва.

Вздымая чёрные столбы земли и дыма, в нескольких шагах от них разорвались две мины.

Что-тс с силой толкнуло Мешкова в плечо. Правая рука сразу стала тяжёлой и безжизненно повисла. На гимнастёрке быстро расплывалось тёмное пятно хлынувшей из раны крови. И снова оглушительный взрыв - и новый удар. Острая, нестерпимая боль сковала левую руку.

«Оставь меня, Леонид, - прошептал запёкшимися губами Кулаков. - Зачем гибнуть двоим? Может быть, ты сумеешь переплыть на спине..»

Превозмогая боль и разливающуюся по всему телу слабость, Мешков ответил с тем спокойствием, какое всегда появлялось у него в решающие минуты: