Серебряный дельфин

— Найл, скажи мне честно, ведь ты не пытался меня обмануть? — произнесла она, догнав его.

Он лишь наполовину выкурил сигарету, но с неожиданной яростью отбросил ее прочь.

— Нет, выходит, что я тебя обманул, — произнес он едко.

— Но… я подумала, что ты шутишь, — сказала она, запинаясь.

Он поднял бровь.

— О, у меня отлично получаются всякого рода шутки и мистификации. Все, что угодно, лишь бы посмеяться!

— О, пожалуйста, не надо вкладывать в свои слова столько сарказма! — Рэчел чуть не плакала.

Выражение глаз Найла стало мягче.

— Детка, не поднимай шума. Ты ведь знаешь, что сердца моего не разбила. Просто глупое девичье хихиканье — плохой ответ на серьезное предложение. В следующий раз, когда произойдет нечто подобное, попытайся быть менее простодушной.

— Найл, — начала она взволнованно, — ты ничего не понял!

— Давай просто забудем о происшедшем!

— Я не хочу забывать об этом. Я хочу объяснить. Пожалуйста, выслушай меня хотя бы одну минуту!

Он уже пошел к морю, но, услышав ее умоляющий тон, пожал плечами и остановился.

— Я не хотела быть грубой, просто я не могу поверить, что ты говорил серьезно, — выпалила Рэчел. — Извини, но мне трудно поверить в это. Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Найл прищурился.

— Ты хочешь сказать, что не отвергаешь мое предложение?

— Нет, если только ты поклянешься, что все это не розыгрыш.

— Шутки подобного рода могут быть очень опасны, — сказал он сухо. Затем он взял ее руки в свои: — Хорошо. Тогда я прошу тебя вновь. Мисс Рэчел Девоне, не хотите ли вы стать моей женой?

Не успела она ответить, как их окликнул Тибой. Он выходил из моря ярдах в двадцати от них.

— Черт бы его подрал, — произнес Найл мягко. Затем быстро сказал: — Боюсь, нам придется обсудить это в другой раз, дорогая. Привет, Тибой. Нашел для нас какую-нибудь пищу?

На плече помощника болталась большая клеенчатая сумка. Как и Найл, отправляясь в море, он всегда брал с собой острый охотничий нож. Маска для ныряния висела у него на шее.

Тибой отряхнулся, словно пес, и весело произнес:

— Да, кое-что я наловил, кэп. Хочу пожарить это на ужин.

Запустив руку в сумку, он вытащил пару переливающихся осьминогов. Они были очень маленькими, но когда обвили щупальцами руку Тибоя, Рэчел испуганно вскрикнула.

— О, может быть, ты отпустишь их обратно? Мне будет жаль, если их зажарят, — она умоляюще посмотрела на Найла.

— Они тебе нравятся? — Найл не смог скрыть удивления.

— Да, а тебе разве нет? — Рэчел полезла в сумку Тибоя и обнаружила на самом дне еще одного осьминога. Вытащив его и держа на почтительном расстоянии от себя — щупальца осьминога тем временем плотно обвили ее запястье, она мечтательно сказала: — Он напоминает мне моего осьминога — мистера Пода, которого я держала дома в пруду, сделанном из камней, но для пропитания ему требовалось огромное количество крабов, поэтому я едва могла содержать его. Как бы там ни было, но в одну прекрасную ночь его унесло в море во время шторма. Наверное, теперь он стал огромным.

Найл улыбнулся:

— Знаешь, Рэчел, тебя отличает от других девушек не только твой конский хвостик. Мало кто из женщин любит общество головоногих. Отпусти их, Тибой. Мы не можем изжарить приятелей мисс Рэчел.

— Но, кэп, ведь мы останемся без ужина! — запротестовал Тибой.

— Затянем туже пояса, мой мальчик. Отныне и навсегда мой девиз: «Доброта к каракатицам!»

Тибой поскреб в затылке, наблюдая, как осьминоги нырнули в воду.

— Ну, разве не безумие отпускать в море мой прекрасный улов! — пробормотал он недоумевая.

Около девяти вечера Тибой спросил Найла, может ли он «пройтись до холма» на пару часов.

— На какой это холм? — поинтересовалась Рэчел после того, как парень, надев яркую рубашку, белоснежные брюки и зеленые замшевые ботинки, удалился.

— Это цветной квартал. Лучшие приморские клубы расположены там. Итак, пойдем, прогуляемся или останемся здесь?

— Думаю, что лучше останемся. После длительной ходьбы мои ноги просто отваливаются, — сказала Рэчел, чувствуя, что настал час продолжения разговора.

— Да, конечно, у тебя просто мышечная усталость, — сказал Найл, легко сдвигая вместе старые плетеные кресла. Положи сюда ноги.

Но оказалось, Найл не был расположен снова объясняться в любви. Он уселся рядом с ней на стул, закурил и минут десять безмятежно предавался этому занятию в полном молчании.

— Ты молчишь, — произнес он, наконец. — О чем ты думаешь?

— Что за глупый вопрос? — ответила она раздраженно. — О чем же мне еще думать?

— Наверное, размышляешь, выходить за меня замуж или нет? — продолжил он, не дав ей ответить. — Первый шок уже прошел?

— Не было никакого шока, — произнесла она напряженно.

— Но ты еще не приняла решение?

— О, Найл, это не просто. Я не могу решить все вот так быстро. Решается моя судьба.

— Предложение мое обычное и очень простое, — сказал он спокойно. — Мне нужна жена, тебе нужен дом. — Последовала пауза. — Я тебе нравлюсь?

— Да, нравишься, но это разные вещи.

— Мне кажется, что одно с другим тесно связано. Ты ведь не можешь выйти замуж за человека, который вызывает у тебя отвращение?