Серебряный дельфин

Он поцеловал ее, и на этот раз она прильнула к нему. Сколько раз Рэчел мечтала о такой минуте: Найл обнимет ее и никогда больше не отпустит. И теперь каким-то чудесным образом эта мечта стала реальностью. Найл любил ее! Как же она могла в этом сомневаться, если губы его были так нежны, а сердце гак гулко стучало под ладонью ее руки?

Прошло некоторое время, прежде чем они снова взглянули в глаза друг другу. Найл улыбнулся.

— Должно быть, я вовсе потерял голову, не догадываясь, что ты испытываешь ко мне подобные чувства. Неужели ты не могла хотя бы намекнуть? — спросил он, глядя на нее с насмешливым огоньком в глазах. Найл слегка ослабил свои объятия, и она немного отстранилась, чувствуя восхитительную дрожь, когда его руки вновь сжали ее плечи.

— Не шути, Найл, — мягко попросила она. — Если бы ты знал, как несчастна я была!

— Я знаю, — с чувством отозвался он. — Я тоже немало пережил. Скажи это еще раз, Рэчел, скажи, что любишь меня.

Застенчивость перед ним, ее парализующее чувство неполноценности, казалось, растаяли, подобно туману под лучами утреннего солнца. Обхватив руками крепкую шею, она соединила пальцы на его затылке.

— Я люблю тебя. Я всегда любила тебя… Еще с тех пор, когда ты впервые приехал на Ангуну. О, Найл, дорогой, неужели ты не видел этого, неужели не догадывался?

Он понизил голос.

— Ты никогда раньше не смотрела на меня вот так. Я думал, тебе отвратительны даже мои прикосновения.

Она заставила его наклонить голову, чтобы можно было прижаться губами к его худощавой загорелой щеке.

— Мне больше всего на свете хотелось, чтобы ты обнял меня вот так, — нежно пробормотала она. Последовала еще более длительная пауза, прежде чем они смогли оторваться друг от друга, и Найл сказал быстро:

— Пойдем домой. Мне нужно принять душ и выпить чего-нибудь холодного, а потом я хочу, чтобы мы остались с тобой наедине. За воротами нас ждет такси. — Обняв ее рукой за плечи, он повел Рэчел к дорожке, которая огибала дом.

— Найл, а как ты узнал, где меня искать? — спросила она, когда они шагали по заросшей подъездной аллее. Он как-то странно посмотрел на жену и снял руку с ее плеча. На какое-то мгновение Рэчэл испугалась, что снова потеряла его. Но затем он взял ее за руку и успокаивающе пожал.

— Кажется, я оказался в дураках сразу несколько раз, — хмуро сказал Найл. — Я ехал домой из аэропорта, когда на пути в город повстречал Харта. Через пять минут он уже повис у меня на хвосте, тоже направляясь в Мунгейтс. Не успел я сказать ни слова, как он обрушился на меня, говоря, что ты попросила его помочь тебе уехать, а я подлец и негодяй, раз сумел испортить тебе жизнь и превратить ее в такой ад. Он не желал сообщать мне, где ты… пока… ну, пока я не дал ему понять, что и я чувствовал себя, как в аду.

— Разве ты не разозлился? — осторожно спросила она.

— Да, ты права, — признался он. — Но когда он рассказал мне, почему ты была так несчастна, то забыл обо всем на свете. Я не был в восторге от того, что именно Харт помог мне разобраться в моем браке, но теперь все стало на свои места, и, слава Богу. Это самое главное. Возможно, я слишком строго судил о нем. Мне показалось, что Харт, бедняга, влюблен в тебя. Он ничего не говорил?

Она кивнула.

— Да, сказал сегодня. Но я никогда не представляла его ни в какой другой роли, кроме друга, Найл. Ты ведь веришь в это теперь, правда?

— Любимая, ведь я по-настоящему никогда в этом не сомневался. Но позднее, когда дела у нас с тобой пошли все хуже и хуже, я начинал чертовски ревновать, когда хоть кто-нибудь осмеливался смотреть на тебя.

Они дошли до последнего поворота подъездной аллеи. Впереди, за высокими железными воротами, их ожидало такси. Судя по всему, водитель-мулат задремал под изношенным навесом, который на большинстве бермудских такси заменял настоящую крышу. Очевидно, ему было все равно, сколько придется ждать, лишь бы только пассажир за все заплатил. Рэчел остановилась, так что и Найлу пришлось тоже замедлить шаг. Перед тем как они навсегда покинули дом Харта, ей хотелось, чтобы даже последняя тень недоразумений рассеялась между ними.

— Я тоже ревновала, — тихо сказала она. — Я думала, что ты еще любишь Надин Оакхилл. Ты уверен, что покончил со своим чувством к ней, Найл? Ты точно уверен?

Теперь они стояли лицом друг к другу. Он дотронулся до ее щеки указательным пальцем, и в глазах его появилось выражение бесконечной нежности.

— Да, Харт говорил о Надин. Он не больше не меньше, как обвинил меня в том, что я кручу с ней любовь почти у тебя на глазах, хотя одному Богу известно, как вы оба могли до такого додуматься. Я покончил со всякими чувствами к ней уже много лет назад. Это было только кратковременное увлечение, и кончилось оно тем, что мне стал противен даже ее вид.

— Но тогда я не понимаю… — начала Рэчел и рассказала мужу о том, как она встретилась с Надин в Хэмилтоне, как та описала ей свой роман с Найлом.