Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

Новобрачные стояли на высоком помосте, по которому были рассыпаны веточки калины и стебельки душицы, обладавшие способностью отгонять зло. Они уже заплели друг другу косы. Вольно распущенные или собранные в хвост волосы носили только свободные эльфы. Тем, кто был связан любовными, а тем более брачными узами, не пристало демонстрировать их роскошь и красоту, завлекая других. Молоденькая жена, выставленная напоказ перед незнакомой толпой, была немного напряженной, но это не очень бросалось в глаза. Она была хрупкой, с тонкими, как паутинка, и такими же серебристыми, волосами, которые, до того как их убрали в прическу, легко клубились вокруг ее бледного до голубизны личика. Такой цвет лица вовсе не говорил о нездоровье, он был характерен для всех горных эльфов, проводивших свою жизнь в основном не на открытом воздухе, как лесные, а в просторных пещерах. Жених, в свадебном наряде семейных цветов – голубой камзол и серебристо-серые штаны, заправленные в высокие мягкие сапожки, с толстой рыжевато-каштановой косой, держался с достоинством, как будто уже примерял роль Главы.

Алвин стоял перед помостом по левую руку от отца, смотрел на брата и думал о том, счастлив ли он. Насколько он знал, Виаран впервые увидел невесту за неделю до свадьбы. Эльфы считали брак без любви недопустимым и даже невозможным, но в высших кругах политические интересы обычно заставляли закрывать на это глаза. Все делали вид, что союз заключен по любви и все было в порядке. Детям благородных семей обычно с раннего возраста внушалась мысль, что интересы рода и поселения намного важнее личных. Впрочем, брат с женой вовсе не выглядели несчастными. Похоже, минувшая ночь помогла им сблизиться. Судя по тому, как они иногда украдкой поглядывали друг на друга, краснели, и уголки их губ при этом начинали дрожать, как будто им хотелось улыбнуться. А когда Виаран заплетал суженой косу, его руки были такими бережными. Пожалуй, даже нежными.

Алвин спросил себя, хотел бы он, чтобы Сабзиро заплел его волосы, и его обдало жаром. Он тоже покраснел, как новобрачный, и в который раз подумал о том, как же ему повезло, что у него есть брат. Если бы не Виаран, никто не позволил бы ему жить так, как он хочет. И тогда он сейчас стоял бы там, на помосте рядом с этой бледненькой горской девочкой. И не было бы в его жизни ни серого мрачного замка, ни соленых холодных волн, бьющихся о черные скалы, ни звенящей под ветром степной травы. А главное, в ней не было бы Сабзиро. Он коснулся высокого, застегнутого на все пуговицы ворота новой парадной рубашки, нащупал спрятанный под ним ошейник и вдруг почувствовал, как ему хочется назад. А ведь он думал, что пяти дней в Тиале ему будет мало. На самом же деле он чувствовал себя здесь лишним.

Родители, в общем-то, обрадовались ему, особенно мать. Но они были заняты свадьбой, и на старшего сына у них не оставалось ни времени, ни сил. Что уж говорить о брате. Учитель, которого он всегда считал образцом мудрости, и к которому он пришел, чтобы рассказать о своих успехах, смотрел на бывшего ученика с недоверием и, пожалуй, даже с опаской, видимо чувствуя в нем присутствие чуждой магии. Даже встреча с Лаирендилом получилась совсем не такой, как он представлял. В глазах друга ясно читались невысказанные вопросы. Алвин чувствовал, что его больше всего интересуют их с Сабзиро отношения, но именно об этом рассказать не мог. Он не хотел ранить чувства Лаи. А уж о рабском контракте тем более следовало молчать. Эта недосказанность придавала всему оттенок неискренности и фальши, и в разговоре то и дело возникали неловкие паузы. И потом, он соскучился. Он даже не ожидал. Еще совсем недавно он легко обходился без Сабзиро, вполне довольствуясь совместными выходными. Наверное, он за последнее время слишком привык к тому, что видит его каждый день. И вот теперь его рядом нет, и Алвина не радует ничего. Ни дорогие его сердцу леса, ни новая красивая одежда, ни родная эльфийская речь. Маг вздохнул. Хорошо, что свадьба, наконец, заканчивается, и уже завтра можно будет вернуться в толстые серые стены, к мягкой пятнистой шкуре, к жарко горящему камину. К тихим вечерам вдвоем, к ехидным, но беззлобным насмешкам, к синему взгляду, к долгим поцелуям, к жаркому смущающему шепоту… Алвин осторожно перевел дух и постарался успокоиться. Не годится брату жениха краснеть, потеть и пыхтеть на виду у всех.

***