Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

…Алвин повернулся к Сабзиро, собираясь спросить, что значит эта неожиданная атака. Но тут машина круто вильнула к обочине, резко затормозила, и Маг почувствовал, как на его шее железной хваткой сомкнулись руки Дракона. В мозгу эльфа в панике заметались мысли. Сабзиро сошел с ума?! Не мог же он желать ему смерти из-за нелепой размолвки! Его взгляд столкнулся с пустыми, застывшими глазами на совершенно безжизненном, как гипсовая маска лице, таком же холодном и белом, и он понял, что Дракон сейчас собой не владеет, им управляет кто-то другой. Кто-то, кто только что пытался проделать то же самое с ним. Магу не хватало воздуха, мир перед глазами дрожал и мерк. Дракон стискивал его горло все сильней, но последней, смертельной черты, так и не переступал. Потом гипсовая маска вдруг ожила, пошла трещинами, и белое лицо смялось гримасой мучительной боли.

Сабзиро разрывали противоречивые желания. В его сознании сейчас боролись две Силы, и ставкой в этой борьбе была жизнь Алвина. С одной стороны чья-то воля, мощная, непреклонная, безжалостная. Голос, настойчиво шепчущий: «Убей, убей… убей… Он оскорбил тебя сегодня… Ты его ненавидишь… Давай, сожми руки сильнее… Ты почувствуешь, как он забьется… Как судорога перехватит нежное белое горло… Как хрустнут позвонки… Это такое блаженство…» С другой стороны - Магия Контракта, запрещающая убивать раба, терзающая мозг разрядами боли… И еще что-то, горячее и нежное, что тоже было на стороне Алвина. Чему он до сих пор так и не дал названия. И снова голос… Вкрадчивый, мягкий. Тот же голос, что убеждал его покончить с собой… Тот же, что слышал когда-то раньше… давно… когда еще свободно владел своей Силой… когда еще мог летать…

Руки Дракона дрожали, то сжимаясь сильней, то ослабляя хватку. Маг понимал, что если он сейчас что-нибудь не сделает, все закончится очень плохо. Беда была в том, что он совершенно не представлял, как поступить. В отчаянии он подался вперед, напряженно всматриваясь в глаза Сабзиро, стараясь пробиться к нему. Он вдруг почувствовал, что его неудержимо тянет в эту страшную синюю пустоту. Несколько мгновений он балансировал на невидимой грани, затем рассудок заволокла мягкая черная пелена, и Алвин провалился в непроглядную тьму.

…Маг открыл глаза и увидел, что оказался в каком-то очень странном месте. Вокруг расстилалась равнина, пространство над которой было призрачным и слоистым. Каждый слой заключал в себе какие-то картины. Полупрозрачные слои пересекались, частично врастали друг в друга. Вокруг Алвина колыхались разноцветные силуэты парящих драконов, яркие южные пейзажи, Драконий Остров среди океанских волн, увиденный кем-то с огромной высоты. Безграничный воздушный простор, пронизанный солнечным светом. Улицы Филиасполиса, рушащееся огромное здание. Какое-то помещение, в котором, похоже, шел суд. Высокий худой человек средних лет в серой судейской мантии, с гладко расчесанными серебристо-серыми волосами, лежащими на плечах солидно и строго. Человек председательствовал в этом суде и, по всей видимости, был очень убедителен и красноречив. Снова Филиасполис, отделение городской стражи, капитан Нуар в черном мундире. Казенная неуютная комнатка, наверное, номер в офицерском общежитии. Вперемешку незнакомые лица, места, события. Какие-то погони, допросы. Мрачный каменный замок, бескрайняя степь, холодные соленые волны, бьющие в черные скалы.

Некоторые картины были выпуклыми, играли свежими красками. Другие бледнее, какие-то были совсем плоскими и тусклыми. Самыми яркими и объемными были слои, в которых присутствовал сам Алвин. Вот их встреча в «Свирепом огре», вот они едут в машине, вот заключают Контракт, ссорятся, мирятся, занимаются любовью, мирно лежат, обнявшись, перед камином. Вот стоят на берегу океана, глядя на большого ледяного дракона, парящего над волнами. Вот прошедшая ночь, его руки в кольцах наручников… Алвин догадался, что находится в сознанье Сабзиро, а призрачные пласты – это его воспоминания. Вернее, здесь находился его разум, а тело, которое он по-прежнему ощущал, сидело в машине рядом с вцепившимся в его горло Драконом и изо всех сил боролось за жизнь, с трудом втягивая в легкие воздух. Маг чувствовал, что там, в настоящем Мире, время идет в сотни раз медленнее, чем здесь. И это давало ему надежду.