Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

Серый замок тоже казался бы спящим и заброшенным, если бы не несколько окошек, теплящихся в зимней ночи ровным золотым светом. На самом деле за его толстыми каменными стенами шла довольно напряженная жизнь. Маг и Дракон вначале отдавали тренировкам столько времени и сил, что вечером просто замертво валились в постель и засыпали, не успев пожелать друг другу спокойной ночи. Но вскоре они поняли, что такое самоистязание их ни к чему хорошему не приведет, они просто истощат свои физические и волшебные силы, и взяли себе за правило непременно делать перерыв на обед, а после ужина, который, впрочем, часто бывал очень поздним, прекращать занятия вообще. И позволять себе выходной, хотя бы раз в десять дней. Алвину даже в самый сильный мороз было тяжело безвылазно находиться в замке, поэтому в обед они обычно выходили за ворота и гуляли у серых стен, оставляя на белом покрывале зимы четкие строчки следов, которые исчезали под снегом уже к вечеру. Или поднимались на башню и долго стояли у парапета, наблюдая, как Ильтар медленно опускается за край земли, окрашивая серое небо и белую степь тревожными алыми сполохами.

Вечера они по-прежнему проводили у камина в кабинете Мага. Сабзиро, чтобы отвлечься и тоже почувствовать себя в роли тренера, продолжал учить Алвина читать на драконьем языке. Он долго рылся в библиотеке и, в конце концов, раскопал там свои детские книжки, по которым Садданх когда-то учила его, и дело пошло немного лучше. Магу нравилось, что Сабзиро не только объясняет ему, что значат написанные причудливыми символами слова, но и произносит их. Он вслушивался в необычные звуки, некоторые из которых были такими низкими, что он ощущал их как тяжелую вибрацию, от которой закладывало уши. Другие, наоборот, поднимались на невообразимую высоту и пропадали, переходя в ультразвук. Третьи плыли, растягиваясь, дрожа, многократно реверберируя. И лишь небольшую часть он мог воспроизвести сам. Это было так загадочно и красиво, что у Алвина захватывало дух от того, что он может хотя бы частично приобщиться к этому странному древнему языку. Как-то раз он спросил:

- Скажи, а в Истинном Облике ты сможешь говорить на эльфийском или на каком-нибудь человеческом языке?

- Нет. В Истинном Облике голосовые связки дракона не приспособлены ни для каких других звуков, кроме звуков нашего языка.

- Значит, с тобой тогда даже не побеседуешь? – грустно сказал Маг.

- Почему не побеседуешь? У дракона в Истинном Облике очень развита мысленная речь. Будем разговаривать без слов.

- Не уверен, что смогу произнести мысленно что-нибудь внятное… - вздохнул Алвин.

Сабзиро посмотрел на него и тихо, с какой-то затаенной нежностью, сказал:

- Ничего, я пойму.

- Тогда ладно, - успокоился Алвин и тут же вернулся к книге.

Котята вечерами обычно возились рядом. Аст, Бин и Коро уже давно не просвечивали насквозь. Они не только выглядели теперь вполне материально, но и быстро росли, догоняя Тоду. Месяца через три, когда мохнатая мелочь немного повзрослела, Маг неожиданно обнаружил, что Коро в отличие от своих братьев несомненно принадлежит к прекрасному полу. Он тут же предъявил Дракону неоспоримые доказательства этого факта и с упреком спросил:

- И о чем ты думал, когда их создавал? Они уже почти взрослые, куда мы с тобой будем девать потомство?

Сабзиро не стал говорить, что был в тот момент сильно пьян и думал не о поле котят, а о собственном горьком одиночестве. Вместо этого он уверенно заявил:

- Будем топить.

Алвин с негодованием на него посмотрел и твердо ответил:

- Я не стану. Не хочу. И не смогу.

- Я смогу.

Маг насмешливо фыркнул:

- Да ладно, а то я тебя не знаю. Ты только так говоришь, а как до дела дойдет, пожалеешь и оставишь. И через полгода у нас будет целая стая зеленых котов.

- Ну и пусть. В замке полно места. И вообще, рано пока об этом волноваться. Да может и вовсе не придется. Вон, смотри, что творится.

Волноваться о потомстве пока действительно не приходилось. Аст и Тода, похоже, совершенно не интересовались женственной прелестью Коро, они почему-то вовсю соперничали за внимание Бина. Тот в свою очередь вел себя загадочно и не выказывал предпочтения ни одному из трех собратьев. Глим, впервые заметив это, только покачал головой и пробормотал что-то вроде «каковы хозяева, таковы и коты», чем ужасно насмешил эльфа. Сабзиро смотрел, как Алвин играет с котятами, как, серьезно нахмурив брови, пытается выговорить какое-нибудь заведомо непроизносимое для него слово драконьего языка, слушал ворчание старого слуги и чувствовал, что впервые после смерти Садданх у него есть семья. Маленькая, смешная, нелепая, но такая родная.