Серебряный капкан для черного ангела

А потом пришла первая беда: осиротел Федор. Прогулочный катер, на котором отец с матерью вышли в море, затонул. Глеб с Димкой не присутствовали на их похоронах – были на сборах в спортивном лагере на Азовском море. Федор, скорее всего, не простил им этого. Потом не стало отца Глеба. «Что ты так жалеешь этого предателя?» – с презрением задал вопрос Марков, чем разозлил его. Они поссорились. Противная горечь осталась до сих пор: не имел права Димка судить его отца. И только Маркову, пожалуй, обижаться было не на что. Может, только по мелочам.

Федор Мутерперель уехал из поселка в какой-то волжский город поступать в школу милиции, даже не попрощавшись. Отбыла с ним и тетушка, воспитывавшая его после смерти родителей. Дом на пригорке, как было известно Глебу, оставался необитаем до сих пор.

Марков, золотой медалист, прямой дорогой отправился в МГУ. Узнать, как он там, Глебу было не у кого: родители Димы развелись, мать уехала на заработки в Италию, а отец к общению был как-то не расположен. Встреча с Димкой случилась лишь однажды в две тысячи первом. Странная такая, скомканная, и разговор напряженный. Глеб тогда подумал, что друг детства чего-то боится – тот все время оглядывался по сторонам. Потом наконец согласился сесть к нему в машину. За короткую поездку только и успели, что вспомнить Федора. Димка, как оказалось, знал, что Мутерперель живет в Самаре, работает следователем, женат и имеет сына. Он и сам когда-то обитал там же, а сейчас… тут Марков замолчал, потому что подъехали к его дому. Торопливо попрощавшись, пообещал вечером заглянуть «на рюмку чая». Глеб, отъехав недалеко, с удивлением наблюдал в зеркало заднего вида странную картину – Димка стучался в запертую калитку. «Ключа, что ли, нет?» – мелькнула мысль и тут же пропала – он опаздывал на деловую встречу. Дмитрия в гости Глеб в тот день так и не дождался… Разозлился, но на себя – давно же решил, что не друг ему тот, столько лет прошло, а вновь расслабился, чувство такое забытое появилось, когда они трое – как целое. Заметил, что Марков не в себе, решил, что, когда придет тот вечером, выяснит, что за напряг у него, и… поможет. Не пришел… Бог с ним…

И сейчас Глеб вдруг вновь почувствовал, что какая-то невидимая нить по-прежнему связывает их троих, и он, черт возьми, рад этому неожиданному звонку Мутерпереля. Вспомнилось, что Федька – единственный пацан в классе, у которого никогда не было клички. Звали его по фамилии: кто с уважением, а кто – с затаенным страхом. Крут был Мутерперель на разборки, бил, не раздумывая, но и извинялся легко, если оказывался неправ.

Глеб решил, раз время обеденное, накормит он Федьку своим борщом. Если он правильно понял, Мутерперель сейчас в центре города, значит, минут сорок, пока тот доберется до поселка, есть. «Интересно, он надолго к нам с берегов Волги? Вроде работа у него там. Хотя за двадцать лет мог сто раз переехать куда угодно. Оставлю его сегодня у себя ночевать, не в развалюху же свою ему идти? Да… и нужно достать кое-что…» – подумал Глеб и полез на чердак, где в старом сундуке хранились их общие детские «сокровища».

Он вытащил на свет божий «оружие» – выструганные из деревяшек ножи, рогатки и настоящий трехгранный стилет. Под ними лежали другие вещи. Карта окрестностей поселка почти истлела. А жаль – именно по ней они искали «золото белогвардейцев», по слухам схороненное где-то на высоком берегу реки. Котелок, три алюминиевые кружки, три ложки, три миски и складной нож. Смешно вспомнить, как с этим снаряжением отцы поймали их уже в лесу за мостом. Было им тогда по девять лет.

«Да на кой Федьке любоваться на это старье? – устыдился вдруг Глеб своего порыва. – Вот спросит, тогда и приведу его сюда».

Он сложил все обратно в сундук, опустил крышку. Подошел к слуховому окну. На крючке висел отцовский бинокль, Глеб снял с него паутину, протер и поднес к глазам. Из этого круглого окошечка дом Мутерпереля был виден как на ладони.

Доски, которыми была забита дверь, исчезли, а на веранде появились небольшой круглый стол и плетеное кресло. Глеб помнил этот стол. И кресел было четыре – летом эту мебель родители Мутерпереля выносили из сарая в сад под деревья. «Ба, да он уже обжился. Ну, Федька, что же сразу-то не пришел?» – слегка обиделся Глеб. Он уже хотел повесить бинокль на место, когда заметил, как открылась входная дверь дома и на веранду вышел человек в спортивном костюме. «И кто же это такой, если хозяин еще в городе?» – удивился Глеб.

* * *