Серебряный капкан для черного ангела

Наверное, если бы Глеб не женился на Олесе, свои бы дети, а то и внуки были. Но не смог он тогда поступить иначе – грех сводного брата прикрыл. Жалеет? И не ответишь так сразу…

Глеб узнал, что у него есть младший брат по отцу, когда учился в выпускном классе. Рассказала об этом мать, отца тогда уже в живых не было. Оказалось, командированный в Самару, тогда еще Куйбышев, батя не удержался от соблазна и подкатил к какой-то местной красавице. Удачно, с первой попытки сделал ей ребенка, но узнал об этом лишь через несколько лет, во время еще одной командировки. По старой памяти навестив красавицу, он еще в прихожей наткнулся на крепкого мальчишку, обувавшего ботинки. Только глянул, сразу сердце екнуло – свой. Прикинув в уме, что мальчишка на вид как раз подходящего возраста, чтобы быть ему сыном, батя после ухода парня вытряс правду из его матери Валентины. Та сунула ему под нос свидетельство о рождении ребенка. Мальчик был записан как Василий Валентинович Голод. Женщина заявила, что в качестве мужа его, Валентина Голода, она не рассматривает, им, мол, и без него хорошо. Но помощь примет: растет Васятка быстро, лишними рубли от биологического папы не будут. Уехал тогда батя домой и сразу покаялся перед женой. Глебу решено было не говорить о брате – подросток, реакция могла быть резкой. Да, наверное, так и вышло бы… Батя умер от сердечного приступа: стало плохо за рулем, сознание потерял, машина слетела в кювет. До больницы не дотянули… Глеб учился в девятом, мать еле уговорила его не бросать школу, чтобы пойти работать. Вот тогда он и узнал о грехе отца. Не осудил, нет – мать не позволила. «Не очерняй память об отце, Глеб. Я простила, и ты прости. Пускай отец покоится с миром», – сказала она. Глеб простил. Или думал, что простил. Эту тему дома больше не поднимали, постепенно о существовании родственника он забыл.

Братец объявился, когда Глеб уже открыл свой первый ресторан. Это было в девяносто шестом, он запомнил этот летний день на всю жизнь. Они с Василием оказались очень похожи, просто две копии отца. Только взгляд брата не был таким добрым, как у бати. Пристальный такой взгляд, холодный, оценивающий. Глеб решил проявить гостеприимство: все-таки брат пришел к нему в ресторан, да еще с девушкой. Он понял, что Василий не бедствует, упакован неплохо, да и авто не из дешевых. К тому же Олесю, как звали спутницу, он вез к морю. «Дом в Геленджике снял на месяц, отдохнуть пора, а то все работа да работа. Вот решил по пути с братом родным познакомиться. Все же одна кровь», – объяснил он свое появление.

«Чем ты занимаешься?» – задал вопрос Глеб, чтобы поддержать разговор – с ним-то самим все понятно, ресторатор он. «Бизнесом. Как все – кручусь», – коротко ответил Василий и перевел разговор на отца. Не выразив никакого сожаления по поводу его смерти, расспросил о поселке, где жила их семья. А после вскользь заметил, что есть, кажется, у них общий знакомый – Дмитрий Марков. «Партнер по бизнесу вроде как упоминал, что в вашем поселке детство провел. Знаешь такого?» – И вновь в глазах холод и настороженное ожидание ответа. Даже замер, не донеся бокал с соком до рта. «Конечно, одноклассник мой. Только я не видел его со дня окончания школы. А он, оказывается, в Самаре… да, раскидало нас всех… ну привет ему от меня передавай», – спокойно ответил братцу Глеб, поняв, что зарулил к нему в ресторан Васятка неспроста. «Во что ты вляпался, Димон?» – подумал с тревогой, ни секунды не сомневаясь, что «бизнес» братца с криминальным душком. Заторопился тогда Василий, девочку свою, бессловесную куколку, под локоток подхватил и – на выход. «Ну звони, если что», – протянул он Глебу визитку, уже садясь в машину. «Василий Валентинович Голод. Генеральный директор инвестиционного фонда «Содействие», – прочел Глеб, сунул картонку в карман рубашки, а потом и забыл про нее. Мать перед тем, как положить рубашку в стиральную машину, карман не проверила…

Глеб начисто забыл бы о братце, тем более тот о себе не напоминал. Но меньше чем через полгода на пороге ресторана появилась Олеся. В тоненькой курточке, кедах (а уже почти зима, пусть и южная), с джинсовым рюкзачком за плечами. Испуганные глаза на белом как мел лице, даже не тронутом косметикой, вокруг губ синяя полоска – замерзла девочка на ледяном ветру. «Помоги…те мне, пожалуйста, Вася меня бросил. А домой мне нельзя», – пролепетала она и упала в обморок.

Глеб родителей ее нашел, даже съездил в эту убитую деревушку под Самарой. Лучше бы не ездил – голь, нищета, детей от разных мужиков у ее мамаши еще пятеро. Оставил денег соседям, чтобы подкармливали малых, и уехал. К брату даже не сунулся, хотя нашел его без труда. Что его тогда остановило? Да просто подумал – пустой номер, пошлет его Василий Голод, генеральный, блин, директор, на фиг ему не нужна эта беременная девчонка.