Серебряный лебедь

— О, не надо, мисси, не надо! Мое сердце разрывается на части, когда вы произносите такие трагические слова!

Митчел почувствовал себя разбитым и уничтоженным. Он больше ничего не мог придумать, чтобы хоть как-то подбодрить свою хозяйку. Из его глаз тоже закапали слезы.

— Перестаньте, Митчел! — воскликнула Мелиор Мэри, подняв лицо от подушки и увидев, что он плачет. — Пожалуйста!

Но он не смог ответить ей, понимая, что дни его борьбы закончились и теперь он бессилен.

— Митчел, — сказала она уже более мягко, — вы будете довольны, если я поднимусь с постели сегодня?

— Да, — ответил он сквозь слезы. — Да, если вы пообещаете правильно жить дальше.

— Только никакого общества.

— Возможно, это и к лучшему. — Он посмотрел на ее постаревшее лицо. — Мисси, возможно, вы сейчас ненавидите Саттон, но со временем снова научитесь любить свой дом.

Мелиор Мэри тяжелым взглядом окинула его с ног до головы: — Посмотрим.

Стоял декабрь, и в Кастилии шел снег. Пернел Гейдж и ее братья-близнецы Джеймс и Джекоб, никогда не видевшие такого, вырвались из рук дедушки и выбежали во двор, увитый виноградом. С неба падали крупные белые хлопья, и дети смеялись, пытаясь поймать их губами.

— Это что — пирожные? — спросил Джеймс, а его брат, настолько похожий на него, что даже Пернел иногда путала их, повторил за ним: — Да, это что — пирожные?

— Да, — ответила Пернел, — снежные пирожные, хотя мама называет их снежными хлопьями. — Ее внимание привлекло что-то другое, и она воскликнула: — Взгляните-ка на фонтан! Это же просто маленький ледяной дворец!

Дети побежали туда, где в самом центре двора водяные потоки застыли в причудливых формах.

— Как красиво! — восхитился Джеймс и добавил: — Но что там?

В самом большом куске льда начало появляться изображение, которое видели все трое.

— Черномазый! — воскликнула Пернел. — Что же он там делает? Посмотрите, он машет нам рукой.

Они переглянулись — два одинаковых мальчика и их темноволосая сестра. Эти дети были наделены волшебным даром, той самой древней магией, которая обошла их отца, но все-таки передалась им.

— Он прощается, правда? — спросил Джеймс.

— Да, — ответила Пернел. — Не надо пока возвращаться в дом. Дедушка плачет. Сейчас его надо оставить в покое, мы лучше поцелуем его попозже.

И действительно, в своем кресле у камина Джозеф сидел весь в слезах. У ног лежал его слуга, заснувший самым крепким на свете сном.

— О Боже, Боже! — всхлипывал Джозеф. — Я так любил его! Мой дорогой верный пес!

Гарнет сказал:

— Он умер так, как хотел, — во сне, у потрескивающего камина и рядом с тобой.

Он осторожно снял с его головы тюрбан и обнажил голову в мягких белых завитках.

— Черномазый был таким старым? — удивился Гарнет. — Я никогда об этом не задумывался.

Сквозь слезы Джозеф ответил:

— Все мы стареем, сынок. Что ни говори, а время идет, время идет…

Той же зимой Мелиор Мэри сидела у камина в Большой Зале, ворчала и жаловалась:

— Я так замерзла! Не понимаю, зачем мы тут сидим, Митчел. Только для того, чтобы создать видимость — хозяйка поместья Саттон в своей резиденции? Для этого?

— Не знаю, мисси. Вы сами так приказали.

— Какая глупость. Я промерзла до костей. — Она плотнее завернулась в шаль. — И не закрывайте глаза, когда я с вами разговариваю.

— Ничего не могу поделать, мисси, — я очень устал.

— Вы очень скучны, Митчел, скучны и стары. Мне, кажется, пора прогуляться по моему несчастному дому. Постарайтесь не уснуть, пока я не вернусь.

Мелиор Мэри взяла свечу из подсвечника, стоящего рядом с ней, и направилась к западному крылу замка. Ночь за ночью она переходила из комнаты в комнату, и единственным источником света было одинокое мерцающее пламя свечи. Свой путь она всегда заканчивала в одном и том же месте — у окна Длинной Галереи, где простаивала часами, бессмысленно глядя в темноту и поставив на подоконник свечу, которая издалека казалась маленьким маяком.

Глядя на удаляющуюся фигуру Мелиор Мэри, Митчел почувствовал, как у него сжалось сердце. Несмотря на то что она не говорила ему ни слова, он знал, что единственной целью ее ночных бдений у окна было ожидание молодого претендента на трон. Она жаждала увидеть огонек кареты или всадника, освещенного лунным светом и пробирающегося сквозь темноту к замку. Несчастная женщина! Как трагична ее судьба! За шесть месяцев, с тех пор как ее оставил Чарльз Эдвард, она из блистательной красавицы превратилась в худую седовласую старуху. Какую бы тайну вечной красоты и молодости ни открыла Мелиор Мэри — а она никогда не делилась ею с Митчелом, — ей больше не требовалось это чудесное знание. Волшебное существо, девушка с огненным темпераментом, ради которой он изменил всю свою жизнь, исчезла.