Серебряный лебедь

Вскоре стало видно карету — черную, отделанную кожей, отполированную и ухоженную стараниями конюшенных Джона Уэстона. Священник поставил свой экипаж ближе к краю дороги, и, когда карета проезжала мимо, разглядел пассажиров: Клоппер, девушку и маленькую девочку, которая, вероятно, только что сошла с лондонской почтовой кареты. Девочка, не старше двенадцати-тринадцати лет, обернулась, посмотрела на него, и на мгновение их взгляды встретились. На ней была бархатная шляпа с перьями, явно слишком большая — вероятно, когда-то принадлежавшая ее матери. Она спрятала под нее волосы, и только один локон, выбившийся оттуда, был какого-то утреннего цвета, с необычным розово-золотистым оттенком. Лицо ее с четко очерченными скулами и маленьким подбородком было печально-комичным, потому что она плакала и дорожная пыль, размазанная по щекам, служила как бы берегами для ручейков слез. Проведя по лицу рукой, она еще больше испачкалась и стала похожа на пятнистого щенка. Но глаза девочки цвета светло-зеленой воды были чисты и холодны. И в их глубине священник увидел что-то мистическое.

Один бесконечный момент они смотрели друг на друга — человек, изгоняющий дьявола, и девочка, владеющая древней мудростью и силой. Священник с первого взгляда понял, что она не знает о своем даре, не понимает, чем отличается от сверстниц. Неожиданно для себя он благословил ее, перекрестив. В ответ девочка улыбнулась, лицо ее просветлело и стало прекрасным, но по-прежнему исполненным таинственной силы. Интересно, что она и Мелиор Мэри подумают друг о друге? Возникнет ли между ними большая любовь или великая ненависть? И тут Бережный Священник понял, что только эта девочка сможет сдержать демона, преследовавшего Мелиор Мэри. Бог услышал все его молитвы. И священник с легким сердцем выехал из железных ворот и направил лошадь на север.

А в это время Сибелла Харт выглянула из кареты и в первый раз посмотрела на семью Уэстонов — отца, мать и дочку, которые стояли на пороге Центрального Входа в замок Саттон, чтобы поприветствовать ее.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мелиор Мэри казалось, что замок Саттон, словно живое существо, полюбил Сибеллу с первого взгляда. Весело заблестела радуга витражей в Большой Зале, приветственно зашумела Длинная Галерея, а Главная Лестница важно засверкала в солнечных лучах. Незнакомка была радушно принята в дом. И наследница этого величественного здания тоже раскрыла свою душу навстречу девочке.

Но радовалась не только Мелиор Мэри. Джон и Елизавета приняли Сибеллу как дочь. Всюду было как-то по-новому благополучно.

Однако спокойствие продлилось недолго. В конце 1714 года, на первое Рождество с начала правления нового короля, в Саттон снова приехал Джозеф Гейдж. Никто не знал, где он был весь последний год. Таинственные дела далеко позвали его: в древнюю и неизведанную Россию и суетливые и полные приключений американские колонии. А в промежутках он пропадал в Европе, никому не говоря об этом ни слова.

Теперь он с высокомерным видом проследовал в зал Джона Уэстона, по дороге бросив на стул свою меховую накидку и положив поверх нее итальянскую позолоченную шпагу с бирюзой.

— Послушайте, Джон, — сказал он, — как, черт возьми, ваши дела с Георгом Ганновером? Я слышал, вы нарушили клятву верности.

Джон пожал плечами, и его глаза потемнели.

— Для человека, который редко бывает в Англии, вы слишком о многом слышите. Угощайтесь, Джозеф. Выпьем за нашего короля — Джеймса III.

Джозеф глотнул вина и посмотрел на Джона в позолоченный лорнет.

— Будьте осторожны, дорогой зять, помните о возможных общественных беспорядках. Не высказывайте своего мнения перед чужими людьми.

— А вы не чужой и не предатель, вы просто самый известный щеголь и мот в Лондоне.

— В пределах Англии — конечно, во всяком случае, так считают. — Голос Джозефа звучал грубо, совершенно не соответствуя его внешности. — Послушайте моего совета: поберегите себя, если не хотите закончить свои дни с дыркой во лбу.

Он откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и снова превратившись в слащавого кота, но взгляд был жёсток, и Джон знал, что шурин прав. После смерти королевы Анны в августе прошлого года страна разделилась на отдельные группировки.

Могущественная партия виги поддерживала Георга из династии Ганноверов в качестве будущего короля; партию тори подозревали в поддержке Якоба, сына Джеймса II, живущего в Риме и пользующегося большой популярностью, как и Джеймс III. Но виги вели свою политику. Когда династия Ганноверов взошла на английский трон, никто из ее представителей не знал языка страны, выбравшей одного из них своим монархом. И в это смутное время, когда все обратили взоры в сторону нового претендента на трон, возобновились общественные беспорядки. Более двенадцати человек, собравшихся вместе и отказавшихся повиноваться, могли быть арестованы и даже преданы смерти.

— Приходите к обеду, Джозеф, — предложил Джон. — Хорошая еда и дорогое вино не дают человеку слишком много думать.