Серебряный леопард

– Что ж, посмотрим, как ты справишься со своей миссией, – внезапно помрачнев, пробормотал герцог. – А теперь поговорим о сэре Тустэне. Я высоко ценю его услуги, ценю его прекрасные знания Византии и византийцев. Но все же я никогда не смогу полностью довериться человеку, который служил у Русселя де Байоля и который когда-то был на дружеской ноге с моим врагом Алексеем Комнином.

– Значит, сэр Тустэн служил византийцам?

– Наверняка. После того как его господин де Байоль был отравлен. Поэтому будь начеку, не своди с него глаз.

Герцог с усмешкой пощипывал бородку. А ведь многие принимали его за честного, но тупоголового норманна – вроде безмозглого паладина по имени Роланд из Ронсеваля. Подумать только, какое легкомыслие – позволить врагу заманить себя в ловушку! Но менестрели восхваляют этого Роланда в бесчисленных балладах, потому что бедный дурень геройски погиб.

Герцог положил руку на плечо бывшему графу.

– Послужи-ка мне преданно, сэр Эдмунд, и награда превзойдет все твои ожидания. В качестве моего вассала ты будешь править богатыми городами и землями, намного большими, чем те, которые ты потерял в Англии.

Минуту-другую эти столь схожие внешне люди твердо смотрели друг другу в глаза. Наконец Боэмунд сказал:

– И еще одно, последнее предостережение. Остерегайся византийских женщин даже больше, чем их мужчин, но и не заблуждайся в отношении последних. Эти восточные римляне, как они себя называют, сметливы в бою и очень храбры, когда захотят, – вопреки своим завитым и намасленным волосам, шелковым одеждам и роскоши их жилищ, с которой тебе еще предстоит познакомиться. Иди же добудь мне веские доказательства предательства Сибиллы. Тебе это будет нетрудно, учитывая то впечатление, которое ты на нее произвел.

– Впечатление?… Милорд, конечно, шутит?

– И не думаю, – отрезал тот. – Сибилла тоскует по твоим объятиям, как сука во время течки по матерому кобелю. А ты по ней?

– Ни в малейшей степени, милорд, – ответил Эдмунд.

– А почему? Разве она не самая лакомая красотка, когда-либо согревавшая постель воина?

– Она очень мила, милорд, – улыбнулся Эдмунд. – Но в замке Сан-Северино меня дожидается нежная и несравненная леди Аликс де Берне. С ней я обменялся клятвами, и ничто в мире не заставит меня нарушить слово.

Боэмунд расхохотался:

– Не похваляйся раньше времени, доблестный рыцарь. Ты знаешь только неуклюжих и грубых франкских женщин. В том величественном и прекрасном городе, куда ты направляешься, ты повстречаешь женщин знатных и не очень, которым ничего не стоит освободить честного, но простоватого рыцаря от брачных обязательств. Готов с оружием в руках доказать правоту моих слов!

Книга вторая ВИЗАНТИЯ

.

Глава 1 ГОРОД КОНСТАНТИНА

Существовавший уже почти восемь веков город, основанный Визасом из Мегары на фракийской стороне пролива Босфор [13], величественно раскинулся на полуострове, там, где воды Босфора сливаются с Пропонтисом, который также называют Мраморным морем. Даже самые бывалые путешественники бросали изумленные взгляды на желтовато-серые каменные стены, снабженные высокими башнями, стоящими на расстоянии полета стрелы одна от другой. Эти стены протяженностью в шестнадцать миль окружали Константинополь с его бесчисленными роскошными виллами, ряды которых начинались у самой полосы прибоя и взбирались все выше по холмам.

На тонком кончике Золотого Рога, как назывался полуостров, стояли огромные дворцы, а над всеми ними высился словно парящий в небе купол Святой Софии – памятник величию Юстиниана Первого и гению его архитекторов.

Расположенная на оживленном торговом перекрестке тогдашнего цивилизованного мира, Византия в гораздо большей степени, чем ее имперский предшественник Рим, могла претендовать на звание «пупа земли». А город Константинополь, коему еще в течение пяти веков суждено было оставаться центром христианства, город этот походил на остров, на который один за другим накатывались грозные валы – вторжения варваров.

После месячного пребывания в Византии Эдмунд де Монтгомери начал понимать, в каком плачевном положении находилась империя. Ведь на просторах Азии, сразу за узким проливом Босфор, уже носились турецкие всадники, которые вот-вот могли проникнуть за городские стены и фактически уже вступили в пригороды Хризополя.

От графа Мориса Склера, седого и хромого ветерана, который в 1072 году участвовал в закончившейся катастрофой битве у Манзикерта в Центральной Анатолии, он узнал о смертельной борьбе между императором Романом Диогеном и Алп Арсланом, предводителем сельджукских орд.

После поражения при Манзикерте самые богаты и густонаселенные области – наилучшие места для вербовки воинов – были утрачены, и с тех пор турки-сельджуки, вихрем носившиеся на своих быстроногих лошаденках, стали безжалостно опустошать западную часть Малой Азии и в конце концов захватили Иерусалим и большой, окруженный мощными стенами город Антиохию. Однако там они задержались, так как вышли к землям, которые находились под властью сарацинов, также последователей Мухаммеда.