Серебряный лес

С каждым днём парни всё больше времени проводили за работой с искусственным интеллектом, да и в свободное время Летц и остальные обсуждали в основном увиденное – это оказалось так занимательно! Только Майкл не выказывал восторга. Похоже, к идее сотрудничества он относился сдержанно. Хотя поначалу Летц думал, что Майкл погрузится в виртуальный мир сильнее остальных. Но Майкл, который сперва все уши прожужжал про Аэлиту, стал уходить от разговоров. Мол, ничего особенного не происходит. А потом произошло странное.

Это случилось в тренажёрном зале. Летц сперва прокачал пресс, затем стал работать над мышцами ног. Он держался за ручки тренажёра, когда почувствовал, что в одном месте отходит кожаная обивка. Летц огляделся: на него никто не обращал внимания. Он сунул палец под обивку и нащупал что-то мягкое, затем незаметно вытащил и запихнул найденное в карман.

Летц неспешно прошёл в душевую и вытащил предмет из кармана. Это оказалась обычная резинка для волос: ярко-красного цвета. На ней ручкой было написано: Шейла. Летц некоторое время вертел резинку, ни о чём не думая. У всех парней волосы были коротко острижены, даже у него – он привык подравнивать их самостоятельно. Только Рис и Сет заплетали косички, но никаких резинок для волос у них не было. Да и имя девчачье. Шейла…

Догадка обожгла его: они здесь не одни! Есть кто-то ещё. Или был раньше: Летц не знал, когда Шейла затолкала под обивку резинку для волос. Проверить это можно было лишь одним способом: оставить послание для неё. С другой стороны, это могло оказаться ловушкой. Хотя… Смысла устраивать её не было никакого. Но у доктора Белоффа с головой имелись явные проблемы, как и со здравым смыслом.

Летц принялся рассуждать: по расписанию тренажёрный зал был доступен с одиннадцати утра и до часу дня. Вечером после двадцати часов и до отбоя. Значит, в остальное время в зале могли находиться другие люди. По условии, что в него есть ещё один вход, из другого сектора, куда им вход воспрещён. Но как бы проверить?

Летц решил рискнуть, ведь хуже не станет. На следующий день он оставил записку: «Меня зовут Летц. Нас десять человек, парни от 13 до 20 лет. Всех нас похитили». Спустя сутки он получил ответ: «Привет, Летц. Я Шейла. Нас пять девушек. Пытаюсь узнать, как сбежать отсюда».

Летц размышлял: стоит ли сообщать о записке остальным? И как? Помещение могло прослушиваться. Хотя Майкл, скорее всего, о чём-то догадывался. Летц как-то заметил, что тот внимательно разглядывает комнату, где они спали. Может, искал скрытые камеры или жучки? Именно с Майклом имело смысл переговорить, но для этого нужно было улучить подходящий момент. Например, в душевой, где звуки глушила струящаяся вода.

Оставаться на станции глупо: вряд ли их поблагодарят за хорошую работу и отпустят на волю с приличным денежным вознаграждением. Летц не был идеалистом, он прекрасно догадывался о том, что в лучшем случае парней просто выбросят прочь со станции. А в худшем их всех ждёт смерть. Но сперва Летц решил разузнать о девушках у Ариэля.

Виртуальное пространство претерпевало перемены. Теперь скальные плиты были выровнены, на них при необходимости мог бы приземлиться самолёт. Их зеркальный блеск отражался в небе.

Ариэль был в этом мире единственным светлым пятном, даже на Летце оказалась наброшена чёрная хламида.

– Ариэль, – поинтересовался Летц. – А когда произойдет подключение к Вселенскому разуму?

– Сперва ты должен привыкнуть ко мне, – ответил тот. – Подогнать это место под себя.

Летц задумался: он не знал, что среда реагирует на него. Считал, что это всё часть прописанного алгоритма.

– Как-то слишком медленно всё тут меняется, – сказал Летц.

– Потому что ты блокируешь мысли о том, чего реально желаешь, – объяснил Ариэль. – Боишься довериться.

На мгновение Летц представил лица родителей и брата: они собрались за завтраком. Брат делает себе тосты, мама ест овсяную кашу – так полезнее, а отец пьёт чай с бутербродами. Усилием он вытеснил эту картинку из мозга. Он не хочет вспоминать об этом!

– Вот видишь, – подчеркнул Ариэль, – ты всё портишь. Потому твой идеальный мир не складывается: здесь слишком пустынно.

– Мне нравится, – отрезал Летц.

– Как знаешь, – пожал Ариэль плечами.

Летц постарался успокоиться: ему нужно добыть сведения.

– Слушай, – начал Летц, – ты когда-нибудь влюблялся? В девушку?

– Я?! – в голосе Ариэля сквозило такое удивление, что Летц смешался.

– Не, ну, возможно, ты испытываешь что-нибудь. Ведь с тобой сотрудничают люди, причём разные.

Ариэль погрузился в размышления. Он завис между пустыней и звёздным куполом, перья на крыльях смешно топорщились.

– Вряд ли, – произнёс ангел, когда Летц уже думал, что ответа не дождётся. – Даже не в курсе, что это такое.

– Это… – Летц продолжил не сразу. – Это сложно, но я попытаюсь объяснить. Просто бывает по-разному. Иногда так: когда что бы ты ни делал, все мысли сбиваются на этого человека: где он, что с ним? Ты все время представляешь, как бы он среагировал, что бы сказал. Тебе хорошо просто при мысли о нём. Что он где-то есть. Просто есть. Живой.