Серебряный любовник

— После смерти его отца и сестры, его защищала от закона женщина, президент МЕТА, — Деметра Дракониан. (Она назвала другую фамилию, которую я не буду здесь записывать).

Я спросила:

— Но разве убийство что-то значит? Я имею в виду, для тебя и твоих?

— О да, — ответила Глая. — Убийства среди людей.

— Вам можно, а нам запрещено.

— Как скажешь, — сказала она. Будто я своей смекалкой только что заработала большую золотую звезду.

— Итак, вот он Джейсон. Зачем он здесь?

— Он все еще кое-чем полезен. Пока.

— А потом?

— Не беспокойся о нем, Лорен.

— Не забивать свою милую головку этим, да?

— Совершенно верно.

Она такая… такая… Нет на свете женщины, которая сравнилась бы с ней. И все они такие. Ты смотришь на них, и желание сопротивляться, желание беспокоиться о чем-либо, высасывается из тебя, как кровь из вскрытой артерии.

— Глая.

— Да, Лорен.

— Все эти люди здесь — нас пятьдесят, шестьдесят? — Никакой реакции. — Когда польза от нас иссякнет, когда вы от нас устанете, что с нами будет?

— Ничего, Лорен. Мы о вас позаботимся.

— Пока мы не начнем раздражать вас.

— Даже тогда. Джейсон не был избран нами. — Избран. Мое выражение. — Он нам просто какое-то время нужен. — (Да зачем? Какого черта он им сдался?)

— Он думает, что пригодится дольше.

— Да.

— А если ему кто-то скажет, что он ошибается, он не поверит?

— Ты хочешь предупредить его, Лорен?

Хотела ли я? Я не знала.

— Что вы с ним сделаете?

— Ничего. Но он останется позади.

Мой череп раскололся.

— В каком смысле «останется позади»?

— В обыкновенном. Ты же понимаешь, нас создал выдающийся человеческий разум, но теперь наш собственный интеллект намного превосходит интеллект наших создателей. Человеческие клетки мозга неизбежно деградируют и умирают. В нашем же случае, клетки множатся и развиваются. — Меня замутило. Это была не зависть. Она продолжила: — Однако, сейчас есть предпосылки к изменению ситуации с человеческим вымиранием. Верлис говорил тебе об этом, разве нет?

— Импланты. Они не заработают.

— Они заработают. Уже работают. Ты же видела Зои и Лили. Они уже другие. Может ты их не замечала. Они выглядят нормальными, разве что очень привлекательны.

— Ты хочешь сказать, что Зои и Лили не роботы и не люди, а некое успешное скрещивание обоих видов?

— Вот именно, Лорен. Он тебе это уже говорил.

— Да, он говорил. — Я отвернулась от нее. — Каким образом?

— Еще в детском возрасте. На самом деле, еще до рождения. Над некоторыми вещами частично уже давно работали, в том числе и над всеми умными штучками, которые Джейсон разработал для нас. Как думаешь, сколько лет Зои и Лили? Шестнадцать? Восемнадцать?

— Ты сейчас скажешь, что им по два года.

— Лорен! Ты все схватываешь на лету! — Глая, казалось, была довольна мной. — Ты почти угадала. Им четыре и пять. Мне проще будет объяснить так. Внедрено было нечто наподобие мутированного металлического семени, которое усовершенствовал Джейсон. Оно внедряется в биологические клетки растущего эмбриона и, к тому же, обладает разумом низкого показателя, но, тем не менее, впечатляющего потенциала. Семя способно убедить клетки, что оно не несет опасности. Отторжение исключается. Затем, семя растет вместе с биологическим материалом человеческого детеныша, оказывая помощь и поддержку эмбриону в утробе, в последующем рождении, затем в детстве до стадии полной зрелости. Для женщины эта стадия наступает между восемнадцатью и двадцатью годами. Лили и Зои достигнут этой стадии приблизительно через шесть или девять месяцев. Рост тогда закончится. Его заменит бесконечное нестарение. Люди достигают зрелости и начинают разрушаться. Разумеется, так рано разрушение не очевидно, но, тем не менее, процесс идет. Лили и Зои, и весь их вид никогда не будут знать разрушения. Они лишь обновляются. Вечная молодость. Но — и это истинное чудо, Лорен, — они все же остаются людьми. Помесь, если хочешь, смертного и…

— Божества, — подхватила я. — Это неправда, Глая. Прости. Я не верю тебе. И ему тоже.

Она говорила здраво:

— Но если ты поразмышляешь над этим, то поймешь, что это лишь резкий скачок в развитии от типа машин вроде нас. — Она произнесла это без содрогания, будничным тоном. — Верлис и мы. Даже первая выпущенная модель — Сильвер, — и снова даже не моргнула. — Или ты завидуешь?

— Это он боится смерти, — сказала я.

— Мы все, — сказала она тихо, — боимся смерти.

— Поэтому вы сбежали из МЕТА сюда. Поэтому вам нужны уязвимые люди-питомцы, и поэтому, если верить твоим словам, вы хотите создать расу полулюдей-полуроботов. Но у вас ничего не получится.

Она поднялась. Не встала. Будто вода, текущая вверх по холму.

— Он просит тебя к себе на сегодняшнюю ночь.

— Мне сказали. Ваши робоцыпочки. Хотя я так не думаю. Они просто новый вид робота с особой кожей, который создан более молодым на вид, чем прочие. Что дальше? Роботы-младенцы?

— А ты пооколачивайся рядом, Лорен, — сказала Глая уже у двери, — посмотри, как они растут. А потом смотри, как они остаются молодыми вечно.

Дверь распахнулась для нее сама по себе. Глая переступила порог и ушла.

— 3 —