Серебряный любовник

Император встает с кровати и отбрасывает назад пышные черные волосы, спадающие на воротник.

В каждой его жилке, во всех костях в безумной скачке бурлит и бушует жизненная сила вампира, трансформирует его тело вопреки законам времени, возвращает молодость, возможно навечно. То вещество, что содержалось в его крови и отравило противника, полученное от демона, принесло герою только пользу.

Центр Вселенной — как он только мог всерьез подумать, что может умереть? Он бессмертен.

А из дрожащей груды человеческих на вид останков доносится сдавленный стон.

— Ты знал… Ты знал… — по-детски обиженно хрипит демон.

Он отвечает. Теперь он может себе это позволить.

— Не наверняка. Но рискнуть стоило. Всю свою жизнь я строил на рисках. И на том, что втирался в доверие к своим противникам. Раньше. Но теперь… — Он изумленно умолкает. — Теперь я тайный гражданин мира. Ни один остров не может меня удержать. Только целый мир…

Он выпрямляется и поднимает голову. Его манит все сразу. Будет ли его жизнь такой же, как прежде? Или совсем иной? Бог знает.

— Господи! — восклицает он, повернувшись к окну. — Только взгляни на звезды!

И исчезает в воздухе.

Сделка, хоть прошла и не так, как было задумано, совершена.

Несколько мгновений спустя в спальню вбегает один из слуг бывшего императора, услышавший отдаленные крики, принятые им в первую минуту за голоса ночных птиц.

Едва он приближается к постели, как умирающий, приподнявшись, так сильно хватает его, что ошеломленный слуга даже не в состоянии позвать на помощь. Но доктор услышал звуки борьбы и появляется вовремя, чтобы освободить слугу от неожиданно крепкой хватки больного.

Бывший император снова падает на кровать. Обои за его кроватью приобрели устойчивый тускло-зеленый оттенок.

Он живет еще один день, пока дождь хлещет по ветхой крыше дома, и зеленый туман расползается по всем без исключения сырым и тихим комнатам. Порой кажется, что он просит пить, но не может ничего проглотить. В тот вечер буря вырывает с корнями еще одно дерево.

На исходе следующего дня, когда солнце начинает спускаться к водам Атлантики, окружающие понимают, что сердце бывшего императора уже остановилось.

Подкупленный табакеркой доктор в присутствии свидетелей глубоко рассекает брюшную полость мертвого тела и извлекает внутренние органы. Если что-то и оставалось живым в этом теле, его срок, бесспорно, подошел к концу.

Заключение о причине смерти противоречиво и неубедительно. Этот вердикт еще на два столетия останется предметом жарких споров.

После того как тело долгое время пролежало в могиле на зараженном лихорадкой острове Св. Елены, оно было извлечено и с некоторой торжественностью перезахоронено в гробнице из черного хрусталя в самом сердце Франции.

Кое-кто с усмешкой заметил, что Наполеон снова в Париже.

Так ли это?

Застольный этикет

Я все поняла сразу, как только его увидела. Да и любой понял бы. Фильмы и книги настолько хорошо познакомили нас с природой и обычаями Вампиров (умышленно с заглавной буквы), что мы не только можем, но и должны заметить и узнать представителя этой расы за пару сотен шагов. И пойти за заостренным колом…

Или, пожалуй, нет…

Меня отправил туда, то есть убедил посетить октябрьский бал в Реконструкторском особняке, мой отец Энтони. Он сказал, цитирую: «Думаю, тебе там будет интересно».

— Почему? — потребовала объяснений я, поскольку отнюдь не так собиралась провести первые пять дней месяца.

— Потому что в мире полно людей вроде Кокерстонов. Если хочешь, Лел, считай это заключительной частью своего образования. Ты узнаешь, как они тикают.

— Тикают? — уточнила я. — В смысле, как часы или как бомба?

— В обоих смыслах, — ответил мой элегантный, очаровательный и безмерно раздражающий отец.

Октябрь — закат года. Пора пламенеющей, опадающей листвы, туманов и мечтаний, перед кануном Дня Всех Святых и приходом зимы. У меня были собственные планы, но — сами видите. Папа знает лучше. (Вся беда в том, что, насколько я могу судить, так оно обычно и есть.)

И вот я приняла приглашение Кокерстонов, собрала вещи, поездом доехала до станции Чакатти, а затем взяла такси, за рулем которого сидел крайне очаровательный тип, по виду, манерам и разговору вылитый тираннозавр реке (я не вру), принявший жизнерадостный псевдочеловеческий облик.

Я прозвала замок Реконструкторским особняком с самого начала — с того момента, как прочла в газете, что хозяева вывезли откуда-то из Восточной Европы целое здание, огромный старый дом, похожий на крепость, и теперь восстанавливают его по камешку на новом месте, на просторном, поросшем деревьями лугу неподалеку от небольшого городка Чакатти. Кокерстоны явно весьма состоятельны. Около двадцати лет назад один из них выиграл в лотерею. Я видела их фотографии. Мне действительно не хотелось ехать, но я noехала, поскольку Энтони решил, что мне следует это сделать.