Серебряный меридиан

Мой глаз гравером стал и образ твой
Запечатлел в моей душе правдиво.
С тех пор служу я рамою живой,
А лучшее в искусстве — перспектива.

Сквозь мастера смотри на мастерство,

Чтоб свой портрет увидеть в этой раме.
Та мастерская, что хранит его,
Застеклена любимыми глазами.

Мои глаза с твоими так дружны:

Моими я тебя в душе рисую.
Через твои, с небесной вышины
Заглядывает солнце в мастерскую.

Увы, моим глазам через окно

Твое увидеть сердце не дано[118].

Ставший одним из лучших издателей Лондона, Ричард Филд отдавался своему делу с упоением и только по веской необходимости мог не появиться в типографии в течение дня или вечером. Виола часто допоздна оставалась в мастерской одна, особенно в отсутствие брата. Ее работа заключалась в наборе текста и требовала большого внимания, сосредоточенности и ловкости пальцев. В короткое время она легко освоила все премудрости непростого дела. Ей нравилось наблюдать по утрам, как набранные ею шаблоны идут в работу. Ее присутствие выдавал лишь отсвет огня, пробивавшийся из окон на запорошенную, закоченевшую под снегом дорогу, расквашенную повозками и лошадьми, задымленную печной копотью. Она оставалась одна и набирала и набирала текст, чтобы утром подмастерью осталось лишь в точном порядке покрыть шаблоны тушью и сделать с них оттиски.

* * *

В августе 1588 года состоялось торжество, посвященное разгрому испанской «Непобедимой Армады». Вся Англия поднялась на защиту своей королевы, своих владений и достоинства. Англичане, сражавшиеся под командованием адмирала Чарлза Говарда и трех капитанов — сэра Фрэнсиса Дрейка, сэра Уолтера Рэли и сэра Мартина Фробишера, атаковали 130 кораблей Армады в проливе Ла-Манш. Часть флотилии была уничтожена, а разразившаяся у берегов Шотландии буря лишила Испанию надежды на победу в этом бою.

Незадолго до этого на стол первого лорда адмиралтейства легло донесение от Фрэнсиса Дрейка, знаменитого мореплавателя, флотоводца и корсара. Дрейк писал:

«Достопочтенный милорд…, будучи в море, мы осуществляли различные разведывательные операции. Во время одной из них, самой важной, которая имела место шесть недель назад, на траверсе Сент-Лукора видели большой флот, вышедший из Лиссабона, пользуясь северным ветром и направлявшийся на запад. Наш шкипер и его команда пришли к выводу, что это большой флот, который подготовил король Испании, — кораблей было так много, что их невозможно было пересчитать.

Надо полагать, что либо мы вскоре услышим о них, либо они плывут в сторону Грэйна, где у них назначена встреча».

Восьмого августа королева приплыла из Вестминстера в Тилбери и проехала еще две мили по суше до лагеря, размещавшегося на холме. Ночь она провела в Ярден-Холле, а на следующий день вернулась в лагерь, чтобы проинспектировать состояние армии и обратиться с речью к солдатам. Елизавета всю жизнь отличалась умением трогать словами сердца своих слушателей. Так было и на этот раз.

«Мои любимые сограждане, нас убедили, что мы должны быть осторожны, выступая перед скоплением военных из опасения предательства. Однако я заверяю вас, что не хочу жить, если не буду доверять моим верным и любящим, подданным. Пусть тираны боятся за свою жизнь».

Девятого августа Елизавета, покидая лагерь, уже знала, что угроза вторжения миновала — Армада потерпела поражение.

Наряду с военными кораблями на защиту Ее Величества и страны встали и торговые суда, капитанами которых были опытные моряки, служившие по найму акционерных торговых компаний. Эти, предназначенные для мирных целей, суда были оснащены орудиями, всегда готовыми дать бой пиратам, наводнившим морские просторы.