Серебряный орел

К счастью, оба воина владели самыми разнообразными навыками и без особого труда охотой или даже воровством добывали себе достаточно пищи, чтобы не пропасть с голоду, но и не спровоцировать обиженных местных жителей гнаться за ними. Друзья старались держаться подальше от деревень, которые попадались здесь на каждом шагу. Плодородные земли бассейна Инда, в который впадал Гидасп, были густо населены. Большинство деревень жались к реке, дававшей воду для земледелия, да и вообще обеспечивавшей жизнь. Римлянам не оставалось ничего, кроме как следовать вдоль русла реки. Убитый горем Ромул понятия не имел, куда они направляются, и даже Тарквиний знал лишь то, что им нужно на юг. На перипле, древней карте, полученной им много лет назад от Олиния, эта часть мира была обозначена приблизительно, отрывочными и не слишком точными деталями. Так что им приходилось в кромешной тьме пробираться в обход деревень, каждую ночь рискуя оказаться обнаруженными. Не раз собаки, подняв тревогу, вынуждали друзей, словно заправских воров, отступать и пережидать.

Странствие выматывало их и физически, и морально, так что через пять дней они решили украсть в рыбацкой деревне маленькую лодку. Это оказалось самым опасным, но и самым выгодным их поступком за все время странствия. Никто из спавших жителей сразу не заметил пропажу, а если кто и видел, то смельчаков, готовых преследовать похитителей в непроглядной тьме, не нашлось. В лодке, доставшейся Ромулу и Тарквинию, лежали два грубо вытесанных весла, а это значило, что они могли плыть, когда хотели. Они держались вблизи берега, рискуя выбираться на стремнину лишь в тех случаях, когда встречали другие суда. Рваными сетями, также обнаружившимися в лодке, они каждый день ловили рыбу, составлявшую пусть однообразную, но сытную диету.

Разговоры прекратились, после того как Ромул обвинил Тарквиния в нежелании предотвратить смерть Бренна. Отказ гаруспика отвечать он счел признанием вины, и между ними воцарилось исполненное гнева молчание, которое нарушали только отдельные реплики, касавшиеся еды или выбора дальнейшего направления. В результате прибытие в экзотический Барбарикум не принесло им особой радости, хотя ни тот ни другой не могли отрицать, что преодолен важный этап.

Они отвыкли от городов и чувствовали себя здесь неуютно.

Миновал год с тех пор, как их провели по улицам Селевкии, столицы Парфянского царства. В Маргиане, где Забытый легион нес пограничную службу, имелось лишь несколько незначительных городов, а по берегам Инда им не встретилось ничего, кроме мелких деревушек. Ну а этот многолюдный город был обнесен мощными стенами с высокими башнями, и защищал его сильный гарнизон. Как и в Риме, большинство жителей составляли бедные работники и лавочники, но жили они не в тесных квартирах многоэтажных домов, а в жалких глинобитных лачугах. И ничего похожего на канализацию: улицы были усыпаны разнообразным мусором и залиты человеческими испражнениями.

Не было в Барбарикуме и такого количества огромных храмов, как в Риме, но все же город производил внушительное впечатление. Здесь имелось немало роскошных дворцов, где жила местная знать и богатые купцы. И огромный крытый рынок возле порта вполне заслуживал изучения. Та часть, близ которой они сейчас находились, представляла собой лишь небольшой уголок базара. Ромул преисполнился благоговейного страха при виде неисчерпаемого разнообразия товаров — живых и неодушевленных, человеческого или животного происхождения. Ведь Барбарикум был одним из главных торговых центров Индии, морским портом, куда попадали все существующие под солнцем товары, чтобы быть проданными, купленными и отправленными отсюда в самые дальние страны. Рынок служил живым и очень наглядным доказательством того, что Рим — всего лишь крошечная часть мира.

Как будто для того, чтобы лишний раз напомнить об этом, в одном из бесчисленных узких переулков, ведущих к гавани, появилась длинная цепочка нагруженных носильщиков, возглавляемая важно державшимся человеком в короткой подпоясанной мантии, с бамбуковой тростью. Процессия пробилась сквозь суетливую толпу и остановилась возле большого двухмачтового торгового судна, пришвартованного к главному причалу. Сразу за носильщиками двигались охранники вооруженные копьями, мечами и дубинками. Как только носильщики сложили свои грузы наземь, охранники рассыпались в цепочку. Торговец обменялся несколькими словами с капитаном корабля, и носильщики принялись заносить свой груз по узкому трапу на борт.

Ромул чуть не дрожал от волнения. Во время сезона муссонов корабли отплывали отсюда на запад, в Египет. А оттуда было не так уж трудно добраться до Рима. Осталось только отыскать капитана, который согласился бы взять их с собой.