Серебряный пёс

И тут натыкаюсь. Сидит старичок, довольно бодрый, рядом с ним внук, мальчишка лет одиннадцати и перед ними стоят ясли. В яслях буквально бесятся три маленьких лайки: две девочки и один кобелек. Ясли ходят ходуном. Присмотрелась и засмеялась. Полуторамесячный кобелек с голубой шерсткой и белой проточиной идущей через весь нос щерился, злился, рычал и гонял своих сестричек, что есть силы, то одну с рычанием завалит в углу, то другую. Те уже и не знают, куда от него скрыться. Кобелек злится, зубы мелкими иголками, слюна летит во все стороны. Поднимаю глаза и вижу своего супруга, который довольно активно договаривается с дедом:

— Сейчас у нас с собой таких денег нет, не могли бы Вы оставить нам этого щенка, — показывает на кобелька, — до следующей субботы. У меня, как раз зарплата будет, и я за ним приеду.

Дед закивал:

— Ладно, оставлю, только дольше субботы ждать не буду, у меня ещё три лайки в вольерах, да и на охоту я скоро уезжаю в Белоруссию, мне надо скорее щенков продать. Пишите адрес: поселок Нахабино, звероферма норок, улица Почтовая, дом пять. Да Вы по лаю услышите. Собаки у меня все рабочие, мы с ними постоянно ловим убежавших с фермы норок. Они чужих за версту чуют. У меня две суки и кобель. Причём в кого этот пошёл, — дед показал на кобелька, — не знаю. Чертенок кусачий, злющий и окрасом ни в папу, ни в маму. Мать у него белая, отец бурый, а этот зонарно-серым будет, видимо в бабку. Но смотрите, — усмехнулся дед, — очень норовистым вырастет. Для охоты это хорошо, а вот ежели в городе жить, проблемы будут.

В следующую субботу мой муж уехал в Нахабино. Когда он вернулся — из большой спортивной сумки выкатился голубой, толстопузый шарик. Шарик встал на короткие толстые лапки и громко заявил о себе:

— Тяв!

В коридор тут же вылетела кошка Кася. Ровно секунду она смотрела на щенка, затем подлетела к нему и со всего маху врезала щенку когтистой лапой. Щенок покатился по полу кубарем с диким ревом. Я естественно подхватила его на руки и решила, что больше это сокровище никому не отдам.

Щенок долго сидел у меня на руках, прижимался, быстро затих, а согревшись, начал покусывать мне руку своими зубами-иголками. С этого дня между кошкой и щенком началась непримиримая борьба за выживание длившаяся шесть долгих месяцев и чуть не закончившаяся трагедией. В шесть месяцев, когда пёс подрос, он попытался кошку задушить. Был тогда сильно наказан и прожил с кошкой бок о бок, ещё восемь лет. Кася ушла из жизни в очень почтенном возрасте, умерев от старости.

Когда мы уходили на работу, приходилось рассаживать их в разные стороны. Касю запирали в комнате, а щенка на кухне. Кошке на тот момент было уже семь лет, и она привыкла быть всеобщей любимицей.

Имя мы выбирали недолго. Почему-то глядя на него, сразу пришла на ум повесть Джеймса Оливера Кервуда «Казан», названная по имени главного героя повести полуволка-полулайки. И началось моё знакомство с лайками.

Что такое ошейник Казан, узнал через несколько дней, получив в подарок ярко-красный ремешок из мягкой ткани на свободолюбивую шею. Что он вытворял. Он катался по полу, он рычал, он визжал, пытаясь отделаться от отвратительной удавки, он выворачивал голову, как сова на сто восемьдесят градусов, пытаясь сгрызть ошейник прямо на себе. Привык он к этой гадости, лишь через пару-тройку дней, окончательно умаявшись в борьбе.

После прививок в три месяца, Казан в первый раз пошёл на улицу. Про прививки надо сказать отдельно. Я пригласила врача на дом. При виде шприца щенок ощерился. Мы его отловили, перевернули на спину, и врач воткнула иголку в нежную плоть на внутренней стороне бедра страдальца. Казан исторг крик зарезаемой свиньи на скотобойне.

Врач засмеялась:

— Ну и характер! Ему не больно. Это протест.

Следом Казан попытался тяпнуть благодетельницу за палец, но та увернулась, предугадав действия поганца.

И вот мы вышли в первый раз на улицу. Первая прогулка запомнилась надолго. На улице я опустила его на землю и прицепила поводок. Казан просто озверел от веревки. Он-то собирался идти гулять, куда ему хочется! А тут его посадили на веревочку. Прямо у подъезда началась форменная истерика. Я дернула за поводок, чтобы побудить Казанчика двигаться, но не тут-то было. Щенок упал на спину и с диким рычанием, которое только мог исторгнуть из маленькой пастишки начал извиваться на асфальте. Прохожие собрались вокруг меня кругом, все сочувствовали маленькому узурпатору, называя меня «живодеркой». Сколь ни пыталась я объяснить. Что пёс проявляет характер и его нужно ломать уже сейчас, люди ополчились на меня капитально. Пришлось взять Казанчика на руки. Что тут началось! Он изгрыз мне руки в кровь. Мелкие зубы впивались в мою плоть с такой яростью, что я чуть ли не кричала от боли. Прижав мелкого монстра к себе, я кинулась в небольшой скверик, где никого не было и отпустила кровопийцу на землю, сняв с него поводок. Через секунду голубой шарик со скоростью звука укатился в неизвестном направлении. Искала я его минут десять. Казан не собирался гулять под чьим-либо присмотром и зло затявкал: