Серебряный пёс

Почувствовав себя великим собаководом, дед решил сразу отгулять вторую часть программы и, подойдя к местной школе, отпустил лайку с поводка. Неожиданно с другой стороны школьного двора вынырнули: кобель немецкой овчарки и молодой кобель русско-европейской лайки. Ну, Казан, был бы не Казан, если бы тут же не сцепился с обоими кобелями. В ужас пришли все. И хозяйка овчарки, и хозяин лайки, ну, а дед просто растерялся. Кое-как расцепив катающихся кобелей, замечу, дед не полез в эту бучу, он смотрел, как бы со стороны, в общем-то, не зная, что предпринять. Так вот, расцепив кобелей, и отогнав кое-как в направлении деда Казана, деду было высказано в непечатных выражениях, что с такой «тварью» надо гулять отдельно, по ночам и по кустам. Дед оценил, что такое гулять с крупной собачкой и пошел домой. Навалил псу (мясо он не взял) каши со щами и улегся на диванчик.

— Ага! Плотненько поужинав, Казан залез на диван к деду (дома, в присутствии нас, пес даже думать об этом не может) и, полизав ему в знак благодарности руку, посапывая — улегся рядом. Дед устал за день и решил на диване, смотря телевизор, чайку с печеньем попить.

— Ага! Сначала, Казан, лёжа рядом с дедом на диване, корректно просил «печенюшку», но, видя, что тот жадничает, наподдал ему носом под руку с горячим чаем. Облив себя кипятком с головы до ног, дед страшно рассердился и согнал с дивана — хама.

— Ну, и ладно. Казан обиделся, но не смертельно. Ночью он залез к деду в кровать — под бочок, а поскольку дед боялся шевелиться в кровати, увидев рядом со своей головой на подушке, клыкастую храпящую морду, то, беспокойно проведя ночь, утром встал больным человеком. Хвала, Всевышнему! Утром они отгуляли нормально (по кустам, по обочинкам, на поводке), старательно обходя собачников. Кстати, слух о дедке с неуправляемой лайкой, мгновенно прокатился по району и деда с Казаном, местные собачники вежливо обходили.

Вечером случилась кульминация.

И всего-то деду оставалась продержаться последний вечер, утром мы прибывали. Так вот вечером, дед пошел гулять с Казаном на поводке и по дороге расслабился. Вечер был тихий, спокойный, умиротворяющий. Идут навстречу деду две молодые обворожительные девушки. И не проходят мимо, а подходят и спрашивают:

— Вы не подскажете, как пройти на Ташкентскую улицу?

— Батеньки!

Дед вспомнил свои семнадцать лет. Он расправил грудь, заулыбался. Раскланялся. Девушки в мини юбках, ножки точеные, глазки блестят. В общем, дед совсем забыл, зачем он вышел погулять. Распушив перья, дед пустился в длинное обсуждение пути к Ташкентской улице. А в этот момент, в соседних кустах зашуршал кот, вышедший на вечернюю охоту. И пока, улыбающийся дед, кланяясь рассказывал, размахивая руками с намотанным на них поводком, по какому маршруту двигаться молодым нимфам, Казан, унюхав кота — совершил мощнейший рывок в кусты. Вот и все. Международный гид по асфальту улетел прямо в колючий куст. Замечу, лайки никогда не лают, когда совершают нападение. Лают они, если только видят дичь и не могут её достать, поэтому сообщают хозяину о местоположении зверька.

У деда от падения вывалилась на дорогу челюсть и укатилась. Упали очки, которые он раздавил собственным весом и, затрещала по швам одежда.

— ДА! ЭТО БЫЛ КОНФУЗ! Перед наядами. Оказаться, в таком положении: лежащим в кустах, лицом вниз, разматывая накрепко привязанный к запястью поводок.

Бедный дед, должен был держать марку перед дамами. Он бодро вскочил и даже измудрился двумя руками выдернуть Казана из куста, откуда раздавалось неистовое шипение защищающегося кота.

Затем, собравшись с духом, дед пригласил девочек помочь ему. Во-первых, у деда резко ухудшилась речь (челюсть была далеко), во-вторых, он и девочек-то уже плохо видел, темно ведь было.

Девушки, умирая от хохота, подали разбитые очки. Дед нацепил очки на нос и, ему стало несколько легче. Затем, он попросил приступить к поиску челюсти. Девчонки нашли ее в двух метрах от падения и вернули хозяину. Прицепив зубы, дед решил, что еще не все потеряно и принялся лобызать ручки благодетельницам.

— Погоды, нынче стоят изумительные. (с)

Он забыл о Казане и включился ухаживать за девушками на полную катушку. После всего случившегося, девушки, проводили деда с Казаном до подъезда и, помахав на прощанье прелестными ручками, смеясь, удалились в неизвестном направлении.

Вернувшись домой, покормив Казана щами, дед начал подсчитывать убытки нанесенные ему псом:

1. Разбитые вдрызг очки;

2. Грязная вставная челюсть;

3. Порванная в нескольких местах одна рубаха;

4. Облитая сладким чаем вторая рубаха;

5. Облитые тем же чаем брюки, лежащие в стиральной машине;

6. Синяки.

Утром, с первым автолайном, он приехал к нам домой, специально не сняв рваной рубахи, в кармане которой лежали злополучные очки. Как только, мы ввалились в квартиру, улыбающийся дед продемонстрировал нам урон и сказал:

— И, больше… НИКОГДА! Не просите меня оставаться с вашей собакой. Как хотите. Собака должна жить на дачном участке, либо она должна помещаться в карман.