Серебряный шпиль (ЛП)

Это был Лон Коэн, и восклицательный знак, поставленный мной в конце фразы, ни в коей мере не передает возбуждения в его голосе.

— Что выкладывать?

— Ты отлично знаешь, черт бы тебя побрал, — выпалил он. — О Серебряном Шпиле и Даркине.

— Что случилось с Даркином? — теперь уже я кричал в трубку: моя глотка вдруг стала сухой, как Долина Смерти.

— Как будто ты не знаешь! Его отправили в кутузку за убийство.

— Что? Каким образом...

— Кончай, Арчи. Перестань держать меня за идиота. Мы сдаем номер в печать и надо дать хоть какой-нибудь материал. Всем известно, что Даркин фактически работает на Вулфа, и босс вцепился как клещ, требуя, чтобы я получил эксклюзивную информацию. Мои мысли явно отставали от языка.

— Бэй мертв?

— Вовсе не Бэй! — разъяренно рявкнул Лон. — Его помощник. Так ты намерен помочь мне или нет?

— Дай мне тайм-аут, — взмолился я. — И послушай: во-первых, один из сотрудников Бэя через меня просил мистера Вулфа заняться возникшими у храма проблемами. Это было в тот день, когда я тебе звонил, чтобы узнать о Бэе. Во-вторых, мистер Вулф не пожелал иметь церковь в качестве своего клиента, и мы рекомендовали Фреда.

Лон презрительно фыркнул.

— Слушай, я знаю тебя достаточно давно и уверен, что ты не скормишь Даркина псам ради того, чтобы спасти шкуру — свою и Вулфа. Поэтому выкладывай все прямо как есть.

— Моя речь пряма, как стрела Вильгельма Телля. Кто убит и когда?

— Парень по имени Ройял Мид. Старший помощник пастора — второй человек после Бэя. Даркин застрелил его вчера вечером в помещении церкви.

— Чушь! Неужели Фред признался?

— Ну ладно, если хочешь, предположительно застрелил. Так или иначе сейчас он на Манхэттене за решеткой. Удивлен, что ты об этом ничего не слыхал. Теперь говори, какие проблемы возникли у храма?

— Подожди, пока я переговорю с боссом.

— Брось, Арчи. Мы должны...

— Послушай! Я должен переговорить с Вулфом. Потом я тебе позвоню, обещаю. Есть ли решение выпустить Фреда под залог?

— Ага, теперь ты хочешь получить от меня информацию, не желая поделиться своей, — выпалил он. — А насчет залога мне ничего не известно.

Я поклялся Лону, что он услышит меня еще до полудня, бросил трубку и, перескакивая через две ступеньки, ринулся наверх в оранжерею. В первой, прохладной комнате я прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть при виде красно-бело-желтых однотоглоссумов.

Я сотни раз поднимался в оранжерею, но так и не смог привыкнуть к захватывающему дух виду этих и других красавиц, составляющих десятитысячную коллекцию орхидей нашего дома. Вулф называет цветы своими «любовницами». Затем я миновал помещение с умеренным и тропическим климатом, стараясь не отвлекаться при виде очаровательных экзотических растений.

Вулфа, облаченного в желтый комбинезон, я обнаружил в посадочной комнате. Мой босс, взгромоздившись на табурет возле скамьи, уныло взирал на соцветие онцидиум альтиссимум. Цветочная нянька Теодор Хорстман, стоя у раковины, мыл глиняные горшки.

Увидев меня в дверях, Вулф почему-то не повеселел.

— В чем дело? — проворчал он.

— У нас возникли серьезные осложнения, иначе, как вам прекрасно известно, меня бы здесь не было, — произнес я, игнорируя неодобрительный взгляд старого Хорстмана. Впрочем, он так пялится на меня постоянно, даже когда я не посягаю на покой его святыни. Старец меня терпеть не может, но мне плевать, потому что это чувство взаимно и продолжается уже многие годы. Я ответил ему таким взглядом, что он тут же вернулся к мытью горшков.

— Даркин в тюрьме по обвинению в убийстве, — объявил я. — Я говорил вам, если помните, что он взялся за работу, связанную с Серебряным Шпилем. Так вот, парень по имени Мид — он работал в храме — позволил, чтобы его укокошили, и, как только что сообщил мне Лон, обвиняется в этом Фред.

— Абсурд!

— Согласен. Так что же мы предпримем?

Он, вздохнув еще раз, бросил взгляд на соцветие и аккуратно положил его перед собой на скамью.

— Дьявольщина! Свяжитесь с мистером Паркером немедленно.

Вулф не скрывает своего отвращения к представителям юридических профессий. Однако он делает единственное исключение для своего бессменного адвоката Натаниэля Паркера, с которым здоровается за руку и даже приглашает к себе в дом отужинать. Я подошел к висящему здесь же на стене аппарату и по памяти набрал номер Паркера.

— Звонит Ниро Вулф, — объявил я секретарше, которая соединила меня с адвокатом, и вручил трубку Вулфу.

— Мистер Паркер, говорит Ниро Вулф. Да, я чувствую себя прекрасно, благодарю вас. Один из моих помощников, Фред Даркин, вы с ним знакомы, обвиняется в убийстве... Нет, обстоятельства пока не ясны. Я передаю трубку Арчи, и он сообщит вам все, что знает... Да, я готов внести залог.

С этими словами он вручил мне телефонную трубку, и я изложил все, что сказал мне Лон. Закончив разговор, я повернулся к Вулфу.

— О'кей. На некоторое время вы от меня избавились. Однако я обещал Лону дать материал для следующего выпуска. Мы многим обязаны ему. Я хочу поведать ему о «любовных записках».