Серебряный свет (СИ)

- Верно, -- согласился дух -- он был правителем всех мистических существ, и когда он пал, обозленные победители сполна отыгрались на побежденных. Нынче многие аякаси несут на себе печать проклятия, и дочь проклятого народа, что сидит у тебя на коленях, тому примером. Она несет в себе проклятье затмевающее ее разум -- превращая в безумного убийцу. Раньше кошки-оборотни высоко почитались в Симабаре, за свою красоту, грацию и верность, им доверяли самое сокровенное, они стояли подле трона Императора, и именно потому, на них наложили такое проклятие... Победители, обессилившие, растратившие все, объединились в последний раз, дабы Империя аякаси не возродилась вновь. Они наложили проклятия не только на кошачьих аякаси... Нет! Эта участь, не минула всех! И все нынешние аякаси так или иначе подвергаются воздействию последних усилий тех павших богов. Все эти проклятия, зачастую незаметные, подтачивают их суть, превращают в зверей, ослабляя контроль над инстинктами, затрудняют обучение... Великая цивилизация духов скатилась до уровня зверей, -- с горечью проговорил он, глядя в никуда. -- Многие знания и умения утеряны, сейчас духи сидят в закрытых местах, грызутся между собою и с людьми, утаивают крупицы былого друг от друга... Извини, я опять отвлекся -- он тяжело вздохнул.

- Ничего, я понимаю...

Я действительно понимал его чувства. Я сам помнил как это больно -- когда все что ты создавал, рушится, обращаясь в прах! Когда теряешь тех, кому доверял больше всего, я помню павшие хрустальные башни Громарна -- похоронившие под собою трех моих друзей, помню Чуму захлестнувшую сотни миров, помню штурм своего дома, и погибших друзей... я помню все это, и я знаю как это больно -- терять самое дорогое -- друзей и семью!

И я искренне сочувствовал духу.

- Мы изменим нынешний порядок вещей, клянусь!

- Да! -- яростно рыкнул он выныривая из тягостных воспоминаний, -- я знаю это, и это -- еще одна моя причина присоединения к тебе!

Мы молча уставились друг на друга.

***

От сеанса гляделок нас отвлек шелест бумаги, раздавшийся справа. Дружно повернув головы, мы увидели ежика, про которого так-же дружно забыли и который сейчас, деловито сопя, пытался открыть пакетик с вареными яйцами.

- Похоже мы слегка увлеклись, -- сконфуженно заметил Леший.

- Верно, -- согласился я, взял одно яйцо из пакетика, очистил, и положил перед благодарно фыркнувшим ежиком, остальное протянул сидевшему духу.

- Вот, подношение Великому Духу Чащи.

- Ну, хоть кто-то помнит древние традиции, -- фыркнул тот, принимая подношение.

- Скажи, ты ведь тот самый славянский Леший? -- уточнил я.

- Верно, а что?

- Просто мне интересно: что ты делаешь в Японии?

- Ну, -- задумался тот. -- Я раньше жил на материке, на территории древней Руси, но шестьдесят лет назад, последняя тропа соединявшая Вечнолесье с теми землями начала разрушаться, у меня был выбор -- остаться там, или вернуться сюда. Я выбрал вернуться. Ну, а тропа окончательно разрушилась, отрезая путь.

- Хм, сколько осталось целых троп?

- Три, одна здесь, одна близ Иерусалима, и одна полуразрушенная ведет к Китаю.

- Плохо, -- огорчился я.

- Плохо, -- согласился Леший. -- Но тут уже ничего не поделаешь, придется все делать заново.

- Верно, а потому давай начнем с Сердца, -- ответил я и поднялся с песка.

- Ну пойдем, -- он поднялся с кресла, убрал его мановением посоха, и повел нас в глубину леса.

***