Серебряный туман (ЛП)

Я взяла тряпку со своего блюда, вытерла кофейное пятно на длинном общем столе, затем переставила маленькие горшочки, наполненные лавандовыми и бирюзовыми суккулентами.

— Ты скучаешь по ней?

— Скучать по кому-то, кому на тебя плевать, — пустая трата энергии, — она снова потёрла живот. — Я знаю, все думают, что я отстой как мама, но я планирую быть рядом со своей маленькой девочкой.

— У тебя будет девочка?

Она кивнула, мечтательность появилась на её лице, смягчая бесконечную линию рта. За все годы, что я знала Фейт, это был первый раз, когда я не пожалела, что спасла её от удушья куском мяса в средней школе. Может быть, у Веры была и хорошая сторона. Может быть…

— На случай, если ты не слышала… — она подтолкнула журнал ко мне и наклонила к нему подбородок. — Это мальчик.

На обложке таблоида была фотография Эйса и Анджелины.

Я уронила тарелку.

Тряпка мокро упала на пол. Тарелка Фейт треснула. Шоколадные крошки дождём посыпались на мои белые кроссовки. В пекарне стало очень тихо, и всё же у меня зазвенело в ушах.

Я присела на корточки, схватила поднос и начала бросать на него керамические осколки. Моё сердце забилось громче, когда я вспомнила, как Эйс помогал мне убирать осколки маминой кружки.

Дрожащими руками я собрала тряпкой крошки от торта, затем встала.

Фейт изучала мои дрожащие руки.

— Ты должна прочитать статью.

— Нет, спасибо, — прошептала я.

Прежде чем я успела уйти, она добавила:

— Иногда лучше быть одной, чем в плохой компании.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица, когда помчалась прочь, к вращающейся двери и в туалет для сотрудников, где плеснула себе в лицо ледяной водой. Это ослепило мои глаза, но, к сожалению, не смогло заглушить моё бьющееся сердце.

* * *

В тот вечер я закрыла поздно. Дома меня никто не ждал, и у меня не было никаких планов на остаток ночи. Папа отправился на рыбалку с шерифом, а Касс праздновала день рождения своей матери.

Подметая пол, я думала о том, что подарить Касс на её день рождения, до которого оставалось три дня. Касс всё нравилось, но я хотела подарить ей что-нибудь значимое вместо подарочного сертификата у Дилларда. Хотя я была уверена, что она была бы очень довольна этим.

Я не выключила радио, и оно играло какую-то сочную песню о любви, от которой мне захотелось перерезать себе запястье. Я стиснула зубы и пожелала, чтобы ди-джей сыграл что-нибудь ещё… что угодно.

Метла выскользнула у меня из рук, когда я заметила журнал, который Фейт насмешливо оставила позади. Я подошла и схватила его, готовая выбросить в мусорное ведро, но как только я встала над мусором, я больше не могла его выпустить.

Поэтому я вернулась к одному из длинных столов, села на подвёрнутую под него скамейку и прочитала статью, разглядывая каждую картинку, запоминая каждую деталь. Я изучала не столько Эйса, сколько его невесту. Она была совершенна. Большие карие глаза, густые ресницы, прямые блестящие каштановые волосы. Её кожа была безупречной и золотистой. Её худое тело. Там, где Фейт была совершенно очевидно беременна, живот Анджелины был тугим и крошечным. Может быть, дети фейри росли не так, как обычные дети. С другой стороны, Фейт тоже ждала ребёнка-фейри.

Что меня больше всего беспокоило в этой статье, так это счастливая картина, нарисованная репортёром молодой пары.

Хуже всего было то, что они действительно казались счастливыми.

Как тряпка для мытья посуды, которую я вымыла и отжала, моё сердце скрутилось и сжалось. Однако мои глаза оставались сухими.

Наконец, как только я прочитала статью достаточно раз, как только я достаточно долго бичевала себя фотографиями благословенной пары, я свернула таблоид и встала. Я уже собиралась отнести его на помойку, когда зазвенела дверь «Астры».

Я резко обернулась.

— Мы закры…

Последний слог застыл у меня в горле. А потом журнал выскользнул у меня из пальцев и шлёпнулся на пол, как дохлая рыба.

ГЛАВА 17. НОВАЯ СОСЕДКА

Я не знала, как долго стояла там в тишине, глядя на Лили и Эйса, но солнце, которое начало опускаться за горизонт, когда я начала наводить порядок в пекарне, теперь исчезло.

По радио зазвучала ещё одна песня. Бодрая. Ритмичная. Она была не на английском. Или, может быть, на английском.

Эйс подстригся. Очень коротко. Это заставляло его выглядеть старше, жестче.

— Кэт.

Моё сердце ёкнуло при звуке его голоса.

— Эйс.

Моя метка горела. Его ладонь засветилась. Он сжал пальцы в кулак, как будто хотел заслониться от света.

Я кивнула его сестре.

— Лили.

— Сейчас неподходящее время? — сказал он, в то же самое время, когда я сказала. — Не думала, что вы, ребята, когда-нибудь вернётесь.

Я вдохнула через нос, выдохнула через рот. Предположительно, такое дыхание успокаивало — по крайней мере, так мне сказала мама. Я не чувствовала себя спокойнее. Хотя я действительно чувствовала лёгкое головокружение.

— Лили нужно где-то остановиться, — слова Эйса были подобны острым иглам.

Они прокололи мои лёгкие и освободили пьянящий воздух, наполнявший меня.

— Во дворце закончились комнаты для сдачи в аренду?