Серебряный туман (ЛП)

— Она говорит, что если и есть способ, то она его не знает.

— Тьфу.

— Ты должна принять её предложение, Катори. Научиться пользоваться этим станет ещё одним оружием в твоём арсенале.

Меня не интересовало коллекционирование оружия или ведение войны. Я не была заинтересована в том, чтобы убивать больше людей. Я хотела учиться. Стань врачом. Спасать жизни.

Почему мир непреклонно давал мне инструменты, чтобы отнимать жизни вместо этого?

ГЛАВА 27. МЕСТЬ

В конце концов, я решила воспользоваться предложением Лили научиться управлять пылью Стеллы — моей пылью. Поначалу я не хотела учиться, но потом Каджика сказал: «А что, если ты по неосторожности убьёшь этим кого-то, кого любишь?» Этого было достаточно, чтобы научиться безопасно пользоваться нежелательной силой.

Итак, на следующий день после работы я поехала в амбар вместе с Лили. Это казалось достаточно отдалённым местом, чтобы манипулировать ядовитой пылью.

— Как насчёт противогаза? Это защитит от пыли?

Она не беспокоилась о том, чтобы учить меня, но я беспокоилась за неё.

Она покачала головой.

— Или бандана?

Она ухмыльнулась и закатила глаза, затем показала, что всё будет хорошо. Я не была убеждена. Ни в малейшей степени.

— Как насчёт того, чтобы ты осталась в машине и написала мне инструкции?

Она сделала жест: «Остановись».

Но я этого не сделала. Мне пришло в голову гораздо больше идей, которые звучали в моей голове гораздо более блестяще, чем высказанные вслух.

Как только мы подъехали к сараю, небо потемнело так сильно, что я чуть не пропустила ржавый пикап, припаркованный сбоку от здания.

— Каджика знал, что мы приедем?

Она покачала головой. «Я не сказала ему», — напечатала она, как раз в тот момент, когда её телефон разрядился.

Она поморщилась, затем со вздохом опустила его в подстаканник.

Мы припарковались рядом с сараем, который светился и окрашивал неровную землю в желтый цвет. Дверь скрипнула, когда я потянула её на себя.

Каджика тренировался на боксерской груше в углу, из портативного динамика лилась рэп-песня Эминема. Он был так сосредоточен, что сначала не заметил нас, но ему не потребовалось много времени, чтобы почувствовать, что он не один. В ту секунду, когда он уловил наши запахи, его голова резко повернулась в нашу сторону.

Пот стекал по его сосредоточенному лицу, по его обвисшим рукам, по резным грудным мышцам. Несмотря на то, что охотники не светились, он был таким гладким и раскрасневшимся, что казался освещенным изнутри.

— Привет, — сказала я. — Мы не хотели мешать.

Каджика направился к нам, на ходу развязывая перчатки, но замер на полпути, одну перчатку снял, другую надел. Его пристальный взгляд остановился на Лили. Поэтому, конечно, я тоже уставилась на неё. Пятна краски покрыли её лицо.

Я уставилась на Каджику, нахмурившись. Его кадык дёрнулся на блестящем горле, когда он сосредоточил своё внимание на своих руках. Он снял вторую перчатку, затем голосом, таким же напряженным, как и линия его плеч, сказал:

— Я как раз собирался уходить.

— Тебе не обязательно идти.

— Мне нужно попасть домой. Гвенельда только что вернулась.

— Откуда вернулась?

— Из поездки.

Его неопределённость мне не понравилась. Гвенельда была не из тех, кто берёт отпуск, так куда же она ездила?

Каджика присел на корточки, чтобы поднять свой маленький динамик, который всё ещё извергал музыку. Как только он выключил его, в сарае стало удушающе тихо.

Упрямая линия моего рта или руки, которые я положила на бёдра, должно быть, предупредили его, что я не позволю ему уйти без лучшего объяснения.

Бросив всё в свою спортивную сумку и поднявшись, он сказал:

— Она всё ещё пытается найти других потомков Готтва.

— Она нашла что-нибудь?

— Я узнаю об этом сегодня вечером.

Когда он проходил мимо нас, Лили отвела взгляд — не только отвела, но и закрыла глаза, — в то время как глаза Каджики были широко открыты и беззастенчиво рассматривали фейри.

О чём она думала во время их связи, что заставляло её чувствовать себя так неловко, а его так шокировано? Как только грузовик с грохотом отъехал, я спросила её.

Она согнула руки в локтях, прижала кончики указательных пальцев к кончикам больших пальцев и симметрично покачала руками в стороны. Жест для «ничего».

Я фыркнула. Ничего, моя нога.

Она погрозила мне пальцем, затем показала слово «телефон». Введя свой пароль, я передала ей свой телефон. Я думала, что она напечатает объяснение, но я ошиблась. Она написала пошаговые инструкции о том, что мне нужно было сделать, чтобы вытащить пыль из меня.

Но моя пыль пряталась в другом месте, чем у неё.

Я сказала ей об этом. Она просто кивнула головой и написала «Попробуй». Поэтому я попыталась сделать в точности то, что она написала — крепко сжать руки, пока они не начали покалывать от нервного напряжения магии, желающей высвободиться, — но, кроме встраивания полумесяцев в мои ладони, ничего не произошло.