Серебряный туман (ЛП)

— Конечно, она просила. И, конечно, я не буду волноваться. Я действительно ненавижу правила фейри. Большинство из них чертовски устарели!

Из её глаза выкатилась слеза. Она шмыгнула носом и убрала её костяшками пальцев.

— Мне действительно нужно подготовить тебя, — её голос был почти шепотом.

Она потёрла ладони друг о друга, пока они не вспыхнули неглубоким пламенем.

— Позволь мне подогреть воду. Здесь, наверху, довольно быстро становится холодно.

Я встала и последовала за ней в ванную. Когда она повернулась, то вытянула шею.

— Ты такая высокая.

Я съёжилась.

— Все охотники такие же высокие, как ты?

— Нет, — пробормотала я, проглатывая комок стыда. Как я ненавидела, когда мне напоминали, как неженственно… как некрасиво я выглядела.

— Значит, ты просто одна из счастливчиков?

— Счастливчиков?

— Рост это эволюционная черта Неверры. Большинство женщин фейри не особенно высоки.

Я нахмурилась.

Она беззастенчиво оглядела меня с головы до ног.

— Тебе нравится температура воды?

Я опустила руку внутрь.

— Идеально. Спасибо.

— Тогда снимай одежду.

Я ждала, когда она уйдёт.

Она этого не сделала.

— Давай, дорогуша.

— Я могу искупаться сама.

— Чепуха. Это часть моей работы.

— Ты не можешь…

— Верно. Эйс упоминал, что люди ханжи. Ну, тебе не нужно быть ханжой рядом со мной.

— Я…

Она захлопала в ладоши.

Чувствуя, что это проигранная битва, я отбросила свою человеческую чопорность и расстегнула джинсы, затем сняла майку. Снова напевая мелодию из Титаника, Вероли занялась выстраиванием горшков, которые казались вырезанными из бирюзы. Я быстро расстегнула лифчик, сбросила трусики и скользнула в тёплую ванну.

Вероли собрала мою одежду и положила её в тканевый мешок, затем вернулась ко мне. Держа руки закрывая грудь, я спросила:

— Ты видела «Титаник»?

Она перестала напевать и стала такой же белой, как одеяло Круза.

— Нет.

Её реакция сказала мне, что «да», но по какой-то причине ей нужно было солгать об этом. Были ли здесь запрещены фильмы о людях?

— Что такое «Титаник»? — её глаза метнулись в сторону, хотя сбоку смотреть было не на что.

— Фильм. Песня, которую ты напеваешь, была главной песней в саундтреке.

Дрожащими пальцами она зачерпнула что-то из бирюзового горшка. Это выглядело как мыло, но, насколько я знала, это могла быть лягушачья слюна.

— Не говори этого.

— Это был любимый фильм моей матери. Также любимая песня.

— Ей больше не нравится?

Моё сердце бешено заколотилось.

— Она умерла. Пару месяцев назад.

Вероли захлопнула рот.

— О, дорогая. Круз сказал мне, но я забыла. О, мне так жаль.

— Всё в порядке, — я подтянула колени к груди.

В тишине Вероли запустила всё, что было у неё на ладони, в мои волосы, а затем зачерпнула воды блестящей серой раковиной и вылила мне на голову. Тёплая вода, пахнущая лавандой и мускусом, стекала по моему лицу. Она нанесла что-то ещё на мои волосы, затем использовала расчёску, чтобы помочь этому проникнуть внутрь.

— Неудивительно, что мои мальчики дрались из-за тебя.

Я втянула в себя немного воздуха.

— Ты так экзотично выглядишь.

Когда я промолчала, она спросила:

— Так как же Круз завоевал твоё сердце?

— Он этого не сделал.

Её руки замерли на моих волосах, и между нами воцарилась тишина.

Спустя долгое время её голос нарушил тишину.

— Тогда почему ты попросила его жениться на тебе?

Мне хотелось, чтобы она снова начала напевать, хотя бы для того, чтобы заглушить страдание, разрастающееся в моей груди.

— С каких это пор фейри женятся по любви?

Она медленно провела расчёской по моим волосам.

— Я думала, люди женятся по любви.

— Но я не человек, не так ли? — мой голос был едким шепотом.

Эта женщина не заслуживала такого тона. Я вздохнула так глубоко, что поверхность воды задрожала.

— Мне жаль. За то, что набросилась на тебя. Это не твоя вина, — мой голос сорвался. — Ни в чём из этого нет твоей вины.

Пухлая рука Вероли обхватила мою щеку и притянула моё лицо к своему.

— Ты не должна мне ничего объяснять. Я уверена, что у тебя есть свои причины выходить замуж за Круза. Я знаю, то, что он сделал с Лили, было… неожиданно, но я не думаю, что он пытался причинить ей боль. Я думаю, что есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд… и, полагаю, я надеялась, что ты знаешь что-то, чего не знаю я. Никто из моих детей со мной не разговаривает. Ну, не о важных вещах. И они тоже не разговаривают друг с другом, и я волнуюсь, потому что люблю каждого из них одинаково и безвозвратно.

Её тёплый, мозолистый большой палец скользнул по моей щеке, прежде чем отпустить моё лицо.

— Или, может быть, Доусон прав, и моё сердце отфильтровывает правду.