Серебряный век. Лирика

Елена Гуро (1877–1913)

«Радость летает на крыльях…»

Радость летает на крыльях,
И вот весна,
Верит редактору поэт;
Ну – беда!
Лучше бы верил воробьям
В незамерзшей луже.
На небе облака полоса –
Уже – уже…
Лучше бы верил в чудеса.
Или в крендели рыжие и веселые,
Прутики в стеклянном небе голые.
И что сохнет под ветром торцов полотно.
Съехала льдина с грохотом.
Рассуждения прервала хохотом.
Воробьи пищат в весеннем
Опрокинутом глазу. – Высоко.

1910

Слова любви и тепла

У кота от лени и тепла разошлись ушки.
Разъехались бархатные ушки.
А кот раски-ис…
На болоте качались беловатики.
Жил-был
Ботик-животик:
Воркотик
Дуратик
Котик-пушатик.
Пушончик,
Беловатик,
Кошуратик –
Потасик…

1910

«А теплыми словами потому касаюсь жизни…»

А теплыми словами потому касаюсь жизни, что как же
иначе касаться раненого?
Мне кажется всем существам так холодно, так холодно.
Видите ли, у меня нет детей, – вот, может,
почему я так
нестерпимо люблю все живое.
Мне иногда кажется, что я мать всему.

1910

Вдруг весеннее

Земля дышала ивами в близкое небо;
под застенчивый шум капель оттаивала она.
Было, что над ней возвысились,
может быть и обидели ее, –
а она верила в чудеса.
Верила в свое высокое окошко:
маленькое небо меж темных ветвей,
никогда не обманула – ни в чем не виновата,
и вот она спит и дышит…
и тепло.

1912

Июнь

Глубока, глубока синева.
Лес полон тепла.
И хвоя повисла упоенная
И чуть звенит
от сна.
Глубока, глубока хвоя.
Полна тепла,
И счастья,
И упоения,
И восторга.

1913

Александр Блок (1880–1921)

Фабрика

В соседнем доме окна жолты.
По вечерам – по вечерам
Скрипят задумчивые болты,
Подходят люди к воротам.

И глухо заперты ворота,

А на стене – а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.

Я слышу все с моей вершины:

Он медным голосом зовет
Согнуть измученные спины
Внизу собравшийся народ.

Они войдут и разбредутся,

Навалят на спины кули.
И в жолтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели.

1903

Незнакомка