Серебряный век. Лирика

Дед крепостной… Служил усердно барам,
Был лесником, пыхтел в глуши лесной.
А я торгую песенным товаром,
А я у песен тоже крепостной.

1922

Николай Асеев (1889–1963)

Звенчаль

Ксении Михайловне Синяковой

Тулумбасы, бей, бей,
запороги, гей, гей!
Запороги-вороги –
головы не дороги.

Доломаны – быстрь, быстрь,

похолоним Истрь, Истрь!
Харалужье паново
переметим наново!

Чубовье раскрутим,

разовьем хоругвь путем,
а тугую сутемь
раньше света разметем!

То ли не утеха ли,

соловейко-солоду,
то ли не порада ли,
соловейко-солоду!
По грудям их ехали –
по живому золоту,
ехали не падали
по глухому золоту!

Соловее, вей, вей,

запороги, гей, гей!
Запороги-вороги –
головы не дороги.

1912

Фантасмагория

Н. С. Гончаровой

Летаргией бульварного вальса
усыпленные лица подернув,
в электрическом небе качался
повернувшийся солнечный жернов;
покивали, грустя, манекены
головами на тайные стражи;
опрокинулись тучами стены,
звезды стали, стеная, в витражи;
над тоскующей каменной плотью,
простремглавив земное круженье,
магистралью на бесповоротье
облаками гремело забвенье;
под бичами крепчающей стужи
коченел бледный знак Фаренгейта,
и безумную песенку ту же
выводила полночная флейта.

1913

Гудошная

Титлы черные твои
Разберу покорничьим,
Ай люли ай люли
Разберу покорничьим.

Духом сверком злоем взрой

Убери обрадову
Походи крутой игрой
По накату адову.

Опыланью пореки

Радости и почести
Мразовитые руки
След на милом отчестве.

Огремли глухой посул

Племени Баянова
Прослышаем нами гул
Струньенника пьяного.

Титлы черные твои

Киноварью теплятся,
Ай люли ай люли
Киноварью теплятся.

1914

Объявление

Я запретил бы «Продажу овса и сена»…
Ведь это пахнет убийством Отца и Сына?
А если сердце к тревогам улиц пребудет глухо,
руби мне, грохот, руби мне глупое, глухое ухо!
Буквы сигают, как блохи,
облепили беленькую страничку.
Ум, имеющий привычку,
притянуть сухие крохи.

Странноприимный дом для ветра

или гостиницы весны –
вот что должно рассыпать щедро
по рынкам выросшей страны.

1915

Кумач