Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р

Журналистка, переводчица (Вилье де Лиль-Адан, Эркман-Шатриан, Анри де Ренье и др.), мемуаристка. Секретарь журнала «Весы» в 1905. Свояченица В. Брюсова. С 1923 – за границей.

«Родом из обрусевшей чешской семьи, она была сестрой Жанны Матвеевны, жены Валерия Брюсова.

Столь близкое родство с властителем дум уже само по себе окружало некоторым ореолом одаренную, на редкость остроумную, хотя и не отличавшуюся избыточной красотой хозяйку дома.

Невзирая, однако, на столь удачное, хотя и случайное преимущество блистать отраженным блеском, миниатюрная, хрупкая Бронислава Матвеевна, или, как фамильярно ее называли, Броничка, не желала, справедливо претендуя на несомненное личное очарование и собственный, а не заемный блеск.

Надо сказать правду, что в этом самоутверждении личности Броничка бывала даже несколько беспощадна в отношении высокопоставленного деверя, и чем злее было удачное словечко, пущенное по адресу первого консула, или острее эпиграмма, тем преувеличеннее был ее восторг и откровеннее и естественнее веселый, взрывчатый смех, которым она на диво заливалась.

Бронислава Матвеевна писала милые, легкие, как дуновение, и без всякого „надрывчика“ рассказы, новеллы и так называемые „Письма женщин“, на которые был тогда большой и нелепый спрос.

Литературный почерк ее называли японским, вероятно потому, что в нем было больше скольжений и касаний, чем претензии на глубину, чернозем и суглинок.

Кроме того, она славилась в качестве отличной переводчицы, обнаруживая при этом большой природный вкус и недюжинную добросовестность.

Но так как одной добросовестностью жив не будешь, то не для души, а для денег она скрепя сердце еще редактировала пустопорожний еженедельник „Женское дело“, официальным редактором которого состоял Ив. Ив. Попов…» (Дон Аминадо. Поезд на третьем пути).

Рюрик ИВНЕВ

наст. имя и фам. Михаил Александрович Ковалев;

11(23).2.1891 – 19.2.1981

Поэт, прозаик, мемуарист, переводчик. Стихотворные сборники «Самосожжение» (Лист I.М., 1913; Лист II. СПб., 1914; Лист III – 1915; 4 ред. М., 1917), «Пламя пышет» (М., 1913), «Золото смерти» (М., 1916), «Солнце во гробе» (М., 1921) и др. Романы «Несчастный ангел» (Пг., 1917), «Любовь без любви» (М., 1925), «Открытый дом» (Л., 1927), «Герой романа» (Л., 1928).

«Бледное, плохо выбритое существо сидит в углу. У него такой вид, точно он не спал всю ночь и явился, не успев переодеться. Лицо жалкое и милое, беспокойный близорукий взгляд. Это поэт Рюрик Ивнев. Если его попросят прочесть стихи, он долго будет отнекиваться, потом полезет в карман, вытащит сверток измятых листков, просыпет папиросы, выронит платок, засунет все это обратно, покраснеет, передернется, встанет, опять сядет…

Прочесть он может и очень плохие, и прекрасные стихи. Чаще плохие, даже никуда не годные, чушь:

Гляди на Астрахань, на сей град,
И мыло мой лохань. Рад. Рад.

И вдруг, изредка, щемяще-пронзительное:

От крови был ал платочек.
Корабль наш мыс огибал.
Голубочек, наш голубочек,
Голубочек наш погибал.

Этот Рюрик Ивнев, будущий имажинист, поэт, „параллельно“ пишущий акафисты и страшные богохульства, простаивающий часы на коленях, замаливая „наш общий грех“» (Г. Иванов. Из воспоминаний).

«О, этот носик, завязанный небрежным узелком, эти круглые кузнецовские чашки глаз; эта рука, мягкая как бумага, на которой пишет он стихи. Рюрик Ивнев – вкрадчивая походка. Нежность удивления, ребяческая…

Он сгорает от избытка нежности. В этом его самосожжение. Ибо: нежность Ивнева не тепленький огонек камина, а яркий и ослепительный костер» (Б. Глубоковский. Маски имажинизма).

«С этого вечера начались мои дружеские отношения с Рюриком Ивневым. Это был псевдоним. В жизни он был Михаил Александрович Ковалев. Два имени – два человека. Рюрик Ивнев был „полоумным“ и „исступленным“ поэтом. Стремился к монашеству, к „самосожжению“ (так назвал он первый сборник своих стихов), к жертвенности, к страннической жизни.