Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я

Он умел как-то душевно, интимно подойти к человеку, и это неизменно дружеская настроенность и терпимость к чужим мнениям, отзывчивость и жадная чуткость ко всем явлениям жизни – сказывались и в лекциях белоозерского отшельника, и в его хаотически-интересных семинарских занятиях» (А. Громов. В студенческие годы).

ШМАРОВИН Владимир Егорович

1850–1924

Московский коллекционер, меценат.

«Помимо литературной „среды“ Телешова, тихомировской „субботы“ и голоушевских „сред“, в Москве в конце прошлого и в начале текущего века существовал художественный кружок „Среда“, который организовал, возглавлял и содержал Владимир Егорович Шмаровин. Шмаровинские „среды“ были начинанием домашне-интимного порядка, цели были далеки от каких-либо общественных задач искусства. „Среда“ объединяла большой круг московских художников и давала возможность периодических товарищеских встреч и бесед, сочетая их с творческой работой для заработка.

Сам Шмаровин по профессии был бухгалтером на мануфактурной фабрике Полякова. Но он скоро стал богатым человеком, женившись на дочери своего хозяина. Шмаровин увлекся искусством и художниками, быстро развил вкус и стал меценатствовать. Вместе с тем он задался мыслью найти возможность путем организации художественного кружка дать дополнительный заработок работникам искусства. Так появились его „среды“.

Живой, общительный, с искренним чувством дружбы к художникам, Шмаровин сделался своим человеком для многочисленной художественной братии.

В его квартире на Остоженке, в Савеловском переулке, каждую среду регулярно собиралось большое общество художников. …Мы собирались к восьми часам вечера и начинали кто писать маслом, кто рисовать, кто гравировать. Сделанные на „средах“ вещи Шмаровин умело и быстро распродавал своим знакомым и разным московским любителям искусств.

Ровно в двенадцать ночи, после того как убирались все художественные принадлежности, накрывался стол, и Шмаровин ударял в бубен, призывая этим всех присутствующих разделить трапезу. Появлялись закуски и всякие яства, вино и непременный бочонок пива. За обильным возлиянием текли беседы, шли шумные споры. Раздавался гимн „среды“ с припевом: „Недурно пущено“, звенела гитара, пелись волжские и народные песни. Иногда на „средах“ можно было видеть артистов Шиловского, Горева и других; бывал тут и Шаляпин. Артисты пели и играли. Завсегдатаем „сред“ у Шмаровина был и Владимир Гиляровский (дядя Гиляй), который обычно сочинял спичи и экспромты. Меня с Гиляем сближал интерес к старой Москве, и мы неоднократно с ним беседовали на эту тему. Из коллекционеров я встречал на „средах“ А. Бахрушина. Собиралось народу всего человек тридцать – сорок.

Шмаровин, имея личные средства, а также связи с промышленным миром, часто выручал многих художников покупками картин. Нуждавшийся Левитан продавал ему многие свои этюды. У Шмаровина собралась прекрасная коллекция картин лучших русских художников; в его собрании были „Пруд“ и другие картины Левитана, „Весна“ и „Пейзаж“ Саврасова, этюд к суриковским „Стрельцам“, „Хозяюшка“ К. Коровина, портреты и пейзажи Поленова, этюды Переплетчикова и других.

В 1920 году, уже в годы революции, исполнилось тридцать пять лет существования этих „сред“» (И. Павлов. Моя жизнь и встречи).

ШМЕЛЕВ Иван Сергеевич

21.9(3.10).1873 – 24.6.1950

Писатель. Участник литературного кружка «Среда». Публикации в сборниках «Знание», альманахе «Шиповник», журналах «Русское обозрение», «Русское богатство», «Русская мысль» и др. Повести «Гражданин Уклейкин» (1908), «Росстани» (1913), «Неупиваемая чаша» (1919) и др. Цикл очерков «Суровые дни» (1914). Романы «Человек из ресторана» (1911), «Солнце мертвых» (1923), «История любовная» (1927), «Солдаты» (1930), «Лето Господне» (1933) и др. С 1922 – за границей.

«Ярче всех я вижу Ивана Сергеевича Шмелева. Небольшого роста, с нервным асимметричным лицом, с волосами ежиком, с замоскворецкими манерами, он произвел впечатление колючего и самолюбивого человека» (В. Муромцева-Бунина. Встречи с памятью).

«Иван Сергеевич – человек нервный, с горячим темпераментом. Когда он писал какую-нибудь вещь, он весь горел и сливался со своими героями. Помню, во время написания им „Человека из ресторана“ он то и дело сообщал мне о написанных главах, о проектах дальнейшего развития повести, а особенно удачные места передавал по телефону.