Серебряный век русской поэзии

Есть любовь, похожая на дым:
Если тесно ей – она дурманит,
Дай ей волю – и её не станет…
Быть как дым – но вечно молодым.

Есть любовь, похожая на тень:

Днём у ног лежит – тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает…
Быть как тень, но вместе ночь и день…

Константин Фофанов (1862–1911)

«Печальный румянец заката…»

Печальный румянец заката
Глядит сквозь кудрявые ели.
Душа моя грустью объята, —
В ней звуки любви отзвенели.

В ней тихо, так тихо-могильно,

Что сердце в безмолвии страждет, —
Так сильно, мучительно сильно
И песен и слез оно жаждет.

Август 1883

Стансы

И наши дни когда-нибудь века
Страницами истории закроют.
А что в них есть? Бессилье и тоска.
Не ведают, что рушат и что строят!

Слепая страсть, волнуяся, живет,

А мысль – в тиши лениво прозябает.
И все мы ждем от будничных забот,
Чего-то ждем… Чего? Никто не знает!

А дни идут… На мертвое «вчера»

Воскресшее «сегодня» так похоже!
И те же сны, и тех же чувств игра,
И те же мы, и солнце в небе то же!..

Октябрь 1888

Камера

На стене рисунок чей-то,
Точки, профили зверей.
Коридор звучит, как флейта,
Из отверстия дверей.

За окном – решетки, точно

Клеть курятника. Кругом —
Всё высоко, плотно, прочно,
Свод – что грот под потолком.

Только легкие тенёта

У окна и по углам.
Разве мушек здесь без счета,
Что так любо паукам?

Да к тому ж теперь не лето,

Паутина здесь вокруг.
Наспех символ создал этот
Очарованный паук!

12 января 1907

Элегия

Папироса… Еще и еще папироса…
Я курю и в окошко смотрю.
Над водою всё ласточки кружатся косо.
Покурил. Закурил. И курю.

Мысли – злы. Для мучений больного вопроса

Нет ответа, иль бледен ответ.
Папироса. Еще и еще папироса…
А забвения думам мучительным – нет.

Пепел стол весь усыпал… С тупого откоса

В пруд сбегают утята толпой.
Папироса. Еще и еще папироса…
Как всё глупо, старо, боже мой!..

24 января 1909

Семён Надсон (1862–1887)

Идеал