Серебряный век русской поэзии

Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог,
Одному – мои стоны, и другому – мой вздох.
Одному – мои крики, а другому – мечты,
Но вы оба велики, вы восторг Красоты.

Я как туча блуждаю, много красок вокруг,

То на Север иду я, то откинусь на Юг,
То далеко, с Востока, поплыву на Закат,
И пылают рубины, и чернеет агат.

О, как радостно жить мне, я лелею поля,

Под дождем моим свежим зеленеет Земля,
И змеиностью молний и раскатом громов
Много снов я разрушил, много сжег я домов.

В доме тесно и душно, и минутны все сны,

Но свободно-воздушна эта ширь вышины,
После долгих мучений как пленителен вздох,
О, таинственный Дьявол, о, единственный Бог!

Андрей Белый (1880–1934)

Солнце

Автору «Будем как Солнце»

Солнцем сердце зажжено.
Солнце – к вечному стремительность.
Солнце – вечное окно
в золотую ослепительность.

Роза в золоте кудрей.

Роза нежно колыхается.
В розах золото лучей
красным жаром разливается.

В сердце бедном много

зла сожжено и перемолото.
Наши души – зеркала,
отражающие золото.

1903

Три стихотворения

Опять золотое вино

на склоне небес потухает.
И грудь мою слово одно
знакомою грустью сжимает.

Опять заражаюсь мечтой,

печалью восторженно-пьяной…
Вдали горизонт золотой
подернулся дымкой багряной.

Смеюсь – и мой смех серебрист,

и плачу сквозь смех поневоле.
Зачем этот воздух лучист?
Зачем светозарен… до боли?

Апрель 1902, Москва

Не веришь, что ясен так день,

что прежнее счастье возможно.
С востока приблизилась тень
тревожно.

Венок возложил я, любя,

из роз – и он вспыхнул огнями.
И вот я смотрю на тебя,
смотрю, зачарованный снами.

И мнится – я этой мечтой

всю бездну восторга измерю.
Ты скажешь – восторг тот святой?
Не верю!

Поет облегающий лес

нам голосом старого барда.
На склоне воздушных небес
сожженная шкура гепарда.

Апрель 1902, Москва

В тучу прячется солнечный диск.

Ярко блещет чуть видный остаток.
Над сверкнувшим крестом дружный визг
белогрудых счастливых касаток.

Пусть туманна огнистая даль —

посмотри, как все чисто над нами.
Пронизал голубую эмаль
огневеющий пурпур снопами.

О, что значат печали мои!

В чистом небе так ясно, так ясно…
Белоснежный кусок кисеи
загорелся мечтой виннокрасной.

Там касатки кричат, уносясь.

Ах, полет их свободен и волен…
Светозарные волны, искрясь,
озаряют кресты колоколен.

1902

Во храме