Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей

Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.

Вся жизнь, ненужно изжитая,

Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;

И под окошком участились

Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось…
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.

* * *

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.

Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем…

Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…

Уж не мечтать о нежности, о славе,

Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

Хотя в стихотворении сказано «твое лицо в его простой оправе» своей рукой убрал я со стола», в действительности и Любовь Дмитриевна и Александр Блок продолжали жить вместе под одной крышей… У них были увлечения на стороне… Одно из них привело к рождению у Любови Дмитриевны ребенка, которого Блок был готов назвать своим… Но мальчик умер, и поэт остро переживал эту потерю…

С годами Любовь Дмитриевна осознала высокое предназначение – быть женой такого гения, каким являлся ее муж. Во время любовных отношений Блока с актрисой Натальей Волоховой, которой посвящен цикл «Снежная маска», Любовь Дмитриевна явилась к ней со словами, что та не сможет быть женой поэта, нести эту миссию.

Но и образ жены, «девушки невинной» – тоже всегда жил в душе Блока. И даже в разгар его сильнейшего увлечения певицей Любовью Дельмас, вызвавшей к жизни цикл «Кармен» родилось стихотворение, о котором исследователи спорят до сих пор: кому оно посвящено. Жене поэта или Дельмас? Правда, очевидно где-то посередине… Речь идет о стихотворении «Перед судом». «Вот и ты потупилась в смущеньи, погляди как прежде на меня»… Очевидно, что строчки «Я и сам ведь не такой – не прежний, Недоступный, гордый, чистый, злой» не могут быть соотнесены с периодом, когда поэт общался с певицей. Скорее, «прежде» – это молодость поэта.

Ты всегда мечтала, что, сгорая,
Догорим мы вместе – ты и я,
Что дано, в объятьях умирая,
Увидать блаженные края…

И конечно, эти слова тоже вероятнее относятся к молодости, когда он и Любовь Менделеева говорили и спорили обо всем, в том числе – и о смерти. Интересно, что Любовь Дмитриевна отказывалась от того, что это стихотворение посвящено ей… Возможно, ее коробили строчки

Эта прядь – такая золотая
Разве не от старого огня?
Страстная, безбожная, пустая,
Незабвенная, прости меня!

Это очень характерно, что Блок просит прощения у своей жены, ведь он прекрасно знает: в чем он виноват перед ней… перед Дельмас такой вины у него нет! Также как и пронзительное вопрошание:

Все-таки, когда-нибудь счастливой
Разве ты со мною не была?

Вот этот вопрос, может быть, отнесен только к Любови Дмитриевне – Блок знал, как он погубил ее и свою жизнь…