Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей

Ищи во мне не радости мгновенной.
Люби меня не для себя одной;
Как Беатриче, образ вдохновенный,
Ты к небесам мне светлый путь открой.

Склонясь ко мне с пленительной заботой,

Ты повторяй: «Будь добрым для меня,
Иди в борьбу, и мысли, и работай,
Вперед, за мной, – я поведу тебя!»

Познакомились же Гиппиус и Мережковский весьма банальным образом – на танцах!

Этот момент Зинаида запомнила прекрасно и потом, спустя годы, все подробно описала:

«К залу боржомской ротонды примыкала длинная галерея, увитая диким виноградом, с источником вод посередине. По этой галерее гуляют во время танцевальных вечеров или сидят в ней не танцующие, да и танцующие – в антрактах. Там, проходя мимо с кем-то из моих кавалеров, я увидела мою мать и рядом с ней – худенького молодого человека, небольшого роста, с каштановой бородкой. Он что-то живо говорил маме, она улыбалась. Я поняла, что это Мережковский. Глокке уже приносил мне его книгу и уже говорил о нем с восторгом (которого я почему-то не разделяла и не хотела, главное, разделять). Я была уверена (это так и оказалось), что и Глокке, и Якобсон уже говорили обо мне Мережковскому (о нашей «поэтессе», как тогда меня называли), и, может быть, тоже с восторгом <…> когда в зале ротонды, после какой-то кадрили, меня Глокке с М. познакомил, я встретила его довольно сухо, и мы с первого же раза стали… ну, не ссориться, а что-то вроде. Мне стихи его казались гораздо хуже надсоновских, что я ему не преминула высказать. Маме, напротив, Мережковский понравился, и сам он, и его говор (он слегка грассировал)».

Они ежедневно встречаются в парке, гуляют, спорят… Но сильным чувством или влюбленностью Зинаида свое отношение к новому знакомому не называла.

«Я, впрочем, и не была или не считала себя увлеченной. Мы с Мережковским продолжали полуссориться, хотя встречались теперь постоянно, несколько раз в день. Все мое молодое окружение было от Мережковского в восторге, – и, может быть, это меня немножко раздражало».

Возможно, уже тогда молодая Зинаида не хотела разделять своей власти с кем-либо, отсюда – и раздражение на молодого человека, который завладел вниманием круга, где она вращалась… Пока же у нее интерес к своему собеседнику, с которым было хорошо гулять и разговаривать на разные темы…

Судьбоносное объяснение наступило на танцах (как здесь не вспомнить «решительное объяснение» Блока с Любовью Менделеевой, которое тоже произошло на танцевальном вечере. Точнее, на балу). Это случилось 11 июля, в Ольгин день.