Серебряный волк, или Дознаватель

В тот день, когда тревога и ожидание становятся совсем уж невыносимыми, рваные кусочки сменяются привычными связными видениями. Видно, правильно Серж говорил – и дару Господнему нужен иногда отдых…

2. Предательский крик петуха

Деревушку выдали петухи.

Стороживший на рассвете Лека, услышав кукареканье, сначала не верит ушам. Слишком уж это… слишком. В краях, где люди таятся от гномов, а пуще того – от других людей, так заявлять о себе может только сила.

Лека будит Карела:

– Слышишь?

– Что? А, петухи… Так, где это? Буди Серегу, едем!

– Ты не думаешь, что там может оказаться застава? Или гарнизон?

– Заставы на тракте, Лека. А гарнизоны в городах. А здесь даже замков нет, не те места.

– Но петух… они ведь и не таятся!

– Петухов держат везде. От нечисти. – Карел встряхивает мокрое от росы одеяло. – Глупость, конечно, но в нее верят. К тому же на заставе был бы один петух, а там кричали два или три. Или четыре. Это деревня, Лека. Маленькая деревня. То, что нужно.

Но с поисками приходится немного повременить. Серый трясет почти пустой флягой, подхватывает котелок и идет к роднику. Карел, пожав плечами, раздувает почти погасший костер, достает холодное мясо, остатки хлеба. Едят молча, Серый все поглядывает то на Карела, то на Леку, наконец не выдерживает, спрашивает:

– Да что такое стряслось?! Лека, Карел?

– А что стряслось? – удивляется Карел.

– Тревожно мне, – бурчит Лека. – Кошки душу дерут. А Серега чует. Да ладно, решили так решили, чего уж. Сколько, недели три вслепую бродим? Давно пора чему-нибудь случиться.

– Кошки, говоришь? – Карел криво улыбается. – Может, нам там повезет, а, Лека? Поехали, ребята.

Тропка ведет к деревне, огибая странный лесок – поросшие грязно-серым лишайником, полузасохшие деревья, которые даже привычный к лесу Карел не может определить. Кони тревожно храпят, прижимают уши, даже флегматичный гнедой Карела норовит взбрыкнуть и пуститься наутек. Когда корявые черные ветви сменяются привычными еловыми лапами, Лека вздыхает с облегчением, признается:

– Давно мне так жутко не было.

– Да, не хотел бы я заночевать в том лесу, – кивает Карел. – Что-то там нечисто, это ясно.

– А что? – Серый оглядывается.

– Не знаю. Никогда о таком не слышал. Но, знаешь, раз люди рядом живут, оно на деле должно быть не такое страшное, как с виду. О, а вон и деревня!

– Ты был прав, – признает Лека, оглядывая горбы тростниковых крыш за невысоким плетнем. – Пять или шесть дворов, не деревня даже, выселки какие-нибудь.

Кони торопятся к жилью, навстречу метется брехливая кудлатая шавка, другая, Серый привычно цыкает. Из-за плетня выглядывает здоровенный мужичина, выходит навстречу и, загородив проезд, спрашивает с ленцой:

– Кто такие будете?

– Путники, – отвечает Карел. – Хлеба нельзя у вас купить?

– И куда путь держите, путники?

Карел неопределенно машет рукой в сторону гор.

– Ну, заезжайте… – Мужичина уступает дорогу.

– Постой, – быстро говорит Серый. – Что-то мне здесь не нравится. Слышь, дядя, а скажи-ка мне, вас тут вообще сколько?

– На вас троих хватит, – отвечает из-за плетня кто-то невидимый. – Так что милости просим. Нехорошо гостям заставлять хозяев ждать.

Карел оглядывается назад, на убегающую в лес тропку.

– Ускакать не успеете, – заверяет невидимый собеседник. – Вы на прицеле, а стрелки у меня хорошие. Заезжайте. Да, руки на виду держите.

Карел не двигается с места. Спрашивает с ледяным спокойствием:

– Грабим, значит? Так с нас взять особо нечего. А что есть… ну, попробуйте!

– Ну что вы! – Их невидимый собеседник наконец-то выходит из-за плетня, становится в воротах. Поправляет зеленый с фиолетовым берет на седых волосах. Острые светло-серые глаза, впалые щеки… шпага и кинжал на кожаной перевязи. – Я барон Агельберт, капитан отряда королевских горных стрелков. В этих землях представляю короля. Данной мне властью принимаю вас на службу короне и зачисляю в отряд. Заезжайте. Я не привык повторять приказы дважды.

– Но мы, – неуверенно начинает Лека.

– Вы драпали! – Злой взгляд барона упирается Леке в глаза. – Когда вашему королю нужен каждый боец. Теперь у вас есть возможность искупить вину честной службой, и скажите спасибо, что я готов не выяснять, куда вы все-таки шли… путники.

Что-то в голосе капитана подсказывает Леке: дальше спорить опасно. Он дергает плечами и трогает коня.

– Ладно, поглядим, – сквозь зубы цедит Серый.

И трое друзей въезжают в ворота деревеньки, обернувшейся для них ловушкой.

Барон оглядывает всех по очереди, цепко и остро.

– Как звать, кто такие?

– Ваганты, – хмуро отвечает Карел. – Были то есть… Голодно в Корварене, вот и…

– Родные где?

Карел мотает головой.

– Нет у него, – встревает Серый. – Мы ведь к ним и ехали, к его родне то есть, а там – пепелище. А нас дома не ждут, без нас едоков хватает.

– Ясно, – тяжело роняет барон. – Звать как?

– Кар… Каспар то есть, но я привык, чтобы коротко.

– Серж.

– Лекс.

– Оружие?

– У меня самострел есть, – бурчит Карел.

– Один на троих, – уточняет Серый.