Серебряный волк

— Нет, — перебивает родича Лека. — Поверь, Карел, я не думаю, что ты согласишься. По крайней мере — до тех пор, пока мы не перепробуем все, чем можно на него надавить. Просто помни, Карел, — пока будем пробовать, пройдет еще невесть сколько времени. И первым вполне может успеть твой несостоявшийся тесть. Голову наотруб, он сейчас думает примерно о том же, что и мы.

— Угу, — хмыкает Серый, — о Таргале. Карел, да ты сядь. Никто ж с тобой не спорит, как решишь, так и сделаем. Только реши уж хоть что…

— Он мой король! — Карел вслепую находит кресло. — Я не должен злоумышлять против своего сюзерена. Не имею права.

— Ты спасаешь его страну, — нарочито спокойным голосом напоминает Лека. — И его корону. Ты делаешь то, чем по совести и чести должен бы заниматься он.

— Я не стану покушаться на его жизнь, — чеканит Карел. — И никому не позволю.

— Эх, молодежь, — сипит Хозяин Подземелья. Широкая ладонь замирает на миг, и саламандра нетерпеливо дергает головенкой. — И что вы сразу о худшем? Попугаем его для начала. Может, этого и хватит.

— Его напугаешь, — отзывается Серега.

— Э-э-э, в наших руках его сын! Одно дело — выгнать наследника вон, и совсем другое — оказаться виновником его мучительной смерти.

— Король Таргалы перешагнул этот порог, — тихо произносит Лека. — Карел уже мог умереть по его вине… даже по его приказу.

— Но не от рук его врагов… — Карел смотрит в огонь и говорит, кажется, туда же. — Это может сработать. По чести, я не соглашусь на что-то другое, не испробовав этот путь.

Лека вздыхает:

— Ладно, ты вправе. Только, знаешь, Карел… хорошо бы уже сейчас начать думать, каким путем идти, когда этот не сработает.

5. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Брат библиотекарь отшвыривает прочь сломавшееся перо и хватает другое. Серж молча качает головой. Я понимаю, что он хочет сказать: два сапога пара, оба как одержимые… Что ж, он прав. Мы двое, и третий — пресветлый; вот кто радовался бы сейчас, ведь я наконец-то дошел до сути, до исполнения пересказанного мне гномами пророчества, до той части сказания, которую всяк менестрель по-своему додумывает, — потому что правда неведома людям.

А мне вспоминается почему-то рассказ брата библиотекаря о хрониках Смутных времен. О тех хрониках, что записаны были со слов Карела… Уж он ли не очевидец! Впервые задумываюсь я о том, что не без причины захотел король Карел скрыть от потомков правду. И не лучше ли было нам проявить уважение к воле святого?

Я гоню охватившее меня смятение: наверное, пресветлому лучше знать. Уж если благословил он меня на это дознание…

А то ты не знаешь, зачем да почему он тебя благословил, возникает внутри непривычно ехидный голос. Непохожий на обычные мои мысли, но почему-то очень напоминающий Серегу. Да, друг Анже, погряз ты! Вот уж и голоса слышатся, скоро видения с явью путать начнешь.

Пусть. Неважно все это. На самом-то деле не трогают меня сейчас ни планы Капитула, ни мысли о воле святого; уж если терплю я молчаливую укоризну Сержа, так их и вовсе могу из головы выкинуть. Потому что я погряз, да. Никогда больше не смогу я спокойно слушать повествующих о святом Кареле менестрелей. Я хочу знать, прах меня забери… хочу знать, как все было на самом деле.

6. Анри, король Таргалы

Карел опирается о косяк и криво улыбается. Он бледен, камзол накинут на голые плечи, рубаха в руке.

— Все-таки с кротов начали? — спрашивает Серега. — Ты ложись, не стой. Вина выпей и укройся хорошо. Знобит после них долго.

— Ерунда! — Карел роняет рубашку на пол, падает в любимое кресло перед очагом и внимательно оглядывает руки. — Здесь отогреюсь. Серега, у тебя их укусы видны еще?

— Если знать, что искать, то да. — Серый снимает с кровати Карела одеяло. — Укутайся, серьезно тебе говорю.

— Да что ты его уговариваешь! — Лека одним рывком поднимает Карела с кресла, накидывает одеяло ему на плечи, толкает обратно и укутывает. — И все. Карел, ты ведь посмотрел, что вышло? Как, впечатляет?

— А то! У самого волосы дыбом встали, как со стороны поглядел. Должно пронять…

— А не проймет, тогда что?

— Вот тогда и поговорим, — упрямо отвечает Карел.

— Лека, прекрати. Хватит на него давить. Какой ни есть, а отец! — Серега выглядывает в коридор. — Вон обед несут, а вы все цапаетесь.

— Ладно, не буду. Прости, Карел.

С едой у гномов и впрямь туго — но все же получше, чем у мадам Урсулы. Плата за безопасность, вспоминает Лека, аккуратно прихлебывая горячую, заправленную чесноком и травами мясную уху.

— Хорошо, — бормочет Карел. — Вот что греет. Не хуже жаркого из «Ваганта».

Хозяин Подземелья приходит, когда с едой покончили и лениво тянут эль. Пристраивается у огня, оглядывает троих друзей — и останавливает взгляд на Кареле. Сообщает:

— Одна хорошая новость есть: наш гонец вернулся живым.

— Уже?! Нечистый меня задери… Отсюда до Корварены не меньше двух недель верхом!

— Пару лет назад мы купили несколько наговоров переноса. И загодя их насторожили.

Лека и Серега дружно хохочут.