Серебряный змей в корнях сосны – 2

– Прости, иначе я бы не смог все подготовить, – притворно извинился он и провел пальцем по своей шее. Рассеянный жест, которого он сам, наверное, не заметил, но от Хизаши он не укрылся. – Тебе неудобно? Потерпи, я просто заберу то, что принадлежит мне, это быстро. Ты не успеешь ничего почувствовать.

– У меня нет ничего твоего, – огрызнулся Хизаши. С ночи, когда бакэнэко подвешивали их с Куматани для праздничного ужина ёкаев, его тело стало немного выносливее, но ему все равно не порвать цепи, а энергия ки не отзывалась, похоже, мерзавец использовал сдерживающие талисманы или символы.

– Ты не можешь этого знать, ведь ты так и не ответил на мой вопрос.

– Ты тварь, играющая жизнями людей и ёкаев! Я не собираюсь становиться твоей марионеткой!

– Какие дерзкие речи, – усмехнулся «Кента», и на его щеках появились ямочки, как и всегда, когда он смеялся. – Но в тебе есть то, что я в тебя поместил. И пришла пора это забрать.

Он больше не улыбался, и под холодным взглядом – не человека, а демона – Хизаши охватила дрожь.

– Я тебя не знаю, – пробормотал он в отчаянии. – Я тебя не знаю. Не знаю!

– Тогда пока достаточно того, что я знаю тебя, Ясу-чан.

– Неправда!

Хизаши задергался, загремел цепями, но лишь сильнее вымотал уставшее тело. Это ловушка, из нее ему, похоже, не выбраться, но гораздо страшнее, что его собственный разум тоже превратился в ловушку, мысли метались, и Хизаши терял способность контролировать их. О чем говорит это существо? Почему оно снова называет его чужим именем? Откуда в памяти воспоминания о событиях, которые он никогда не переживал?

– Кента! – закричал он в итоге. – Кента!

Угли в зеленых глазах погасли, и Хизаши не сразу, но заметил это.

– Ке… Кента?

– Хизаши? – эхом откликнулся тот, и с лица схлынули краски. – Светлые ками… нет! Почему ты пришел? Я пытался предупредить тебя!

Он шагнул к Хизаши, но словно ударился о невидимую стену. Протянутые руки застыли в пяти сунах от Хизаши и безвольно упали.

– Он убьет тебя, – проронил он обреченно. – Я знаю, я все это время был там, внутри своего тела…

– Кента.

– Ты не представляешь, что это такое! Лучше умереть, чем видеть, как… чем ощущать кровь на свои руках.

– Ты не умрешь! Я клянусь перед богами, и пусть Инари будет свидетельницей!

– Замолчи! – перебил Кента. Его глаза влажно заблестели, но в них появилась решимость, Хизаши не хотел думать, какая именно. – Просто дай мне сказать, пока есть возможность. Ему нужен твой икигимо, в нем содержится то, чего он жаждет. Потом он станет непобедим. Демонический меч Дзайнин в любом случае был бы его, со мной или без меня. Ты бы ничего не смог изменить, Хизаши, не надо себя винить. Если бы можно было все повторить сначала, я бы сделал то же самое, я бы попытался помешать тебе совершить ошибку.

– Кто – он? Кто, ты знаешь?

– Они называют его Конран-но ками, но я чувствую, что это не настоящее имя. Он скрывает свои воспоминания, и я только знаю, что он воспользовался нашей связью.

Хизаши понял, о чем он. Когда в лесу, перед Гаппай-но хи, Кента использовал талисман для ловли ёкаев, они оба думали, что он был потрачен зря. И все же Хизаши тогда кое-что ощутил, и только сейчас, после слов Кенты, понял – талисман сработал, но не захватил Хизаши, а создал ниточку, соединяющую его с Кентой.

– Прости, – прошептал Куматани. – Это была моя вина.

Он торопился, сбивая дыхание, и у Хизаши сжималось сердце при виде такого Куматани Кенты, гостя в собственном теле.

– Не говори ерунды. Если бы я не привел тебя в Дзисин нарочно, сбив с пути, ты бы тут не оказался.

Кента грустно улыбнулся.

– У нас так мало времени, а мы меряемся, кто из нас и в чем больше виноват.

– Потому что я виноват больше, и это единственная правда.

– Хизаши… Прости. Ты проделал такой путь, чтобы догнать меня, но он был напрасным.

– Перестань…

– Но это так! Я подвел тебя. Всех вас.

– Кента, борись! Ты сильнее, чем этот…

Пальцы Кенты легко вошли в живот с мерзким треском рвущейся плоти. Хизаши осекся, еще не понимая, что произошло. Боли пока не было, но он ощущал, как рука погружается все глубже в поисках желаемого. Икигимо. Хизаши никогда не задумывался о его ценности. Он широко распахнул глаза и наткнулся взглядом на свое отражение в непроглядно черных, с тлеющими углями костров Ёми, зрачках Кенты.

Нет, это уже не он.

– Ты предал меня, Ясухиро. Предал дважды, – произнес тот ничего не выражающим голосом. – Когда сбежал, бросив умирать от мечей этих ублюдков-оммёдзи, и когда забыл даже мое имя. Но я тебе напомню. Меня зовут…

Он прошептал на ухо, но Хизаши все равно не услышал.

Ясухиро.

Получается, Ясухиро – это… он сам?

Глоссарий

Адзи-сики – мужское синтоистское божество, считается покровителем земледелия и змей.

Адзуки-арай – ёкай, промывающий в реке красную фасоль-адзуки с шелестящим звуком, в некоторых районах выглядит как пучеглазый маленький монах.

Акатётин – традиционный красный бумажный фонарь, который вывешивают перед идзакаей.

Амэ-онна – дух дождя в японском фольклоре.

Бакэнэко – демоническая кошка в японском фольклоре, обладающая магическими способностями.