Серебристый фургон

Это было время, когда Месмеханум только что перешла в десятый класс и все свои деньги, собранные по гривеннику, отдавала фотографу Николаю за "открытки", на которых были кадры из индийских и арабских фильмов.

Месмеханум много раз слышала имя Агададаша, но в лицо его не видела, и, когда белоснежная "Волга" остановилась во дворе их дома, девушке показалось, что она стала героиней одного из своих любимых фильмов. Соседи, увидев белую "Волгу", высовывались из окон, удивленно тараща глаза и многозначительно покачивая головами.

Гюльдесте, выйдя из машины, победоносно посмотрела на соседские окна и быстренько, не дожидаясь, когда выйдет Месмеханум, сказала:

- Хлеб-то мы купить забыли!..

Когда они шли на базар, мать и не собиралась покупать хлеб. Гюльдесте для того сказала о хлебе, чтобы некоторые из их соседей, глядя и слушая из окон, от зависти сгорели.

Агададаш, посмотрев в переднее зеркальце машины на Месмеханум, сказала:

- Забыли? Ну и что, мы сейчас съездим, купим и привезем.

Месмеханум тоже посмотрела на Агададаша в зеркальце и улыбнулась.

Гюльдесте, глядя скорее на соседей, чем на Агададаша, сказала опять-таки для тех же завистливых соседей:

-ї Мы тебя замучили совсем...

А Агададаш, улыбаясь Месмеханум в зеркальце, возразил:

-ї Помочь вам - для меня удовольствие.

И белая "Волга" тронулась с места.

Гюльдесте, подняв с земли тяжелую плетеную корзину, нагруженную картофелем и луком, пошла к дому, с удовлетворением приговаривая:

-ї Вот какой он, сын моей тети - Агададаш!..

Прежде она всегда говорила "наш близкий родственник Агададаш", но история, с белой "Волгой" привела ее в такой восторг, что Агададаш сразу стал сыном тети. Кое-кто из соседей усомнился, конечно, в этой новости, но кое-кто, глядя вслед белой "Волге", подумал: гляди-ка, а Гюльдесте правду говорила, шикарный у нее родственник!

Выехав со двора, Агададаш остановил машину и на этот раз обошелся без помощи зеркала, обернулся к Месмеханум:

-ї Пересаживайся вперед,- предложил он. Месмеханум пришла в совершенное умиление от уважительности Агададаша и, смущаясь, сказала:

-ї Большое спасибо... Здесь тоже хорошо... Агададаш крепко потянул Месмеханум за руку:

-ї Иди, иди! Что ты, хуже других?

Конечно, раз такой родственник, как Агададаш, хотел, чтобы Месмеханум пересела вперед и чувствовала себя более удобно, нельзя было ему отказать; Месмеханум молча вышла из машины и села впереди, рядом с Агададашем.

Агададаш сказал:

- Ты мне понравилась, хорошая девочка! - Потом спросил:- Сколько тебе лет?

Похвала Агададаша маслом разлилась по сердцу девушки, и Месмеханум, краснея, сказала:

-ї Шестнадцатьїї исполнилось,її пошелїї семнадцатый...

Держа левой рукой руль, Агададаш правой рукой коснулся голых коленок Месмеханум, выступавших из-под ее черной юбки.

- Э-э, да ты просто "табака"!..

Месмеханум в жизни не была в ресторане и не знала, что, когда цыпленка распяливают, как лягушку, и поджаривают до красноты, его называют "табака" и это очень вкусная штука - цыпленок "табака"; Месмеханум не поняла слов Агададаша и, глядя на эту дорогу, которую всегда проходила пешком, подумала о том, как хорошо иметь такого родственника, как Агададаш; одно только тревожило Месмеханум и очень мешало получать полное удовлетворение от этой прекрасной прогулки, заставляя все сильнее биться ее сердце: ее тревожила правая рука Агададаша, поскольку эта рука все еще лежала на голой коленке Месмеханум.

Внезапно у Месмеханум сердце ушло в пятки - она почувствовала, что рука Агададаша потихоньку поднимается вверх, к ее бедру; она не знала, что делать, она так растерялась, что не издавала ни звука; рука Агададаша под черной юбкой постепенно поднималась выше, и Месмеханум, не в силах больше сдерживаться, хотела сказать, что дома у них есть хлеб и не надо покупать никакого хлеба, что она хочет только быстрее вернуться домой...

-ї Дядя Агададаш...

- Дядя? Не ожидал от тебя такого!..- Агададаш, отведя глаза от дороги, с упреком посмотрел на Месмеханум, потом сжал бедро девушки.- Говори мне просто Агададаш, хочешь - называй Ага или Дада, как тебе захочется... Как для других, так и для тебя! Ты не ниже других, как тебе захочется, так и зови меня! Ты будешь у меня как сыр в масле кататься. Раз в месяц я буду покупать тебе роскошный наряд и шубу куплю, клянусь здоровьем! Клянусь могилой Эт-Ага! (Э т-А г а - разбитыйї параличомї человек,ї которыйї уї верующих Апшерона считается святым)

Месмеханум ничего не понимала из слов Агададаша, только чувствовала, что рука на бедре поднималась все выше, и, когда пальцы Агададаша пролезли внутрь ее трусиков, девушка вне себя закричала:

- Останови! Я выхожу! Мама!..

Словно ужаленный змеей, Агададаш мгновенно отдернул руку и нажал на тормоз - он никак не ожидал скандала. А Месмеханум пришла в себя только тогда, когда поняла, что бежит по улице к дому.