Серебристый призрак

— Ничего, босс, все наладится.

— Что наладится? — сварливо переспросил Гарнер.

— Что надо, — ответил Клайв и ни с того ни с сего начал повествовать об отвратительной ссоре, произошедшей у них с женой незадолго до свадьбы. Весь город обсуждал Клайва, забравшегося на старую водонапорную башню замазывать объяснение в любви, написанное неделю назад. — Вечная история — русские горки, — свирепо закончил Клайв.

Но Гарнер знал, что его-то история уже закончилась. И все же… Дни шли. Все в конторе напоминало о Джессике — ее почерк на счетах, записки на столе. А ночами вспоминался последний свирепый поцелуй. В минуты слабости он обращался к более нежному поцелую, что случился в кузове его грузовика. А ярость и недоумение не желали забываться, напротив. Только теперь направлены они были не на Джессику. А на ее отца.

Как мог Джейк Кинг так подло использовать дочь? Гарнер обнаружил, что уже не в силах сдерживаться. Не сумев найти номера для деловых контактов, через своих адвокатов он узнал личный, хорошо охраняемый телефон Джейка. Трубку взял исключительно высокомерный тип. Секретарь, вспомнил Гарнер слова Джесси. К его удивлению, услышав, кто звонит, тип сразу соединил его с Джейком. Естественно, у него есть козырь. Проклятая машина!

— Кинг слушает.

— Блейк также.

И молчание.

Надо что-то сказать, и Гарнер произнес то, что меньше всего собирался говорить.

— Джесси в порядке?

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Приклеенная улыбка на лице и заплаканные глаза.

Гарнер едва сдержался, чтобы не бросить трубку и не сесть на ближайший самолет. Она плачет? Он привык представлять, как она лопается от злости!

— Я желал бы уведомить вас, — неприязненно выдал Гарнер, — что человек, использующий свою дочь подобным образом, внушает мало уважения.

Молчание. Затем раздался голос Джейка:

— Дальше.

— Вы желали «Серебристого призрака». И знали, что случится, когда Джесси сюда приедет.

Старик молчал.

— Все ее любят. Мои механики. Покупатели. Даже ваша тетя Хетта. Уверен, вы в курсе — Хетта ненавидит всех до единого.

Молчание.

— Даже проклятая свинья влюбилась в Джесси!

Молчание уже начинает надоедать.

— Вот вы что придумали! Послать сюда Джесси всех очаровывать, а после попросить кое-чего? Того, что вам больше всего надо?

— Все любят Джесси?..

Джейк Кинг, казалось, был крайне удивлен.

— Знаете что? Можете забирать проклятую машину! Я видеть ее больше не могу.

— Все любят Джесси? — повторял Джейк.

— Да. — Гарнер и сам чувствовал оборонительные интонации своего голоса. Все любят ее. Особенно он.

— Гарнер, — тон собеседника неуловимо изменился. Гарнер, помимо прочего, с негодованием заметил, что Кинг перешел от фамилии к его имени. — Люди не могут так реагировать на Джесси.

— То есть?..

— Они ее не любят…

Гарнеру хотелось перебраться на другую сторону провода и придушить старика за богохульство. Что значит «не любят»? За понятным исключением в лице миссис Фанни Клиппенхоппер, все ее любят!

— Не пойми меня неправильно, — медленно произнес Джейк. — Семья не в счет. Но посторонние обычно находят ее замкнутой. Высокомерной в своем интеллектуальном превосходстве.

— Мою Джесси? — Гарнер осекся, проклиная себя за вырвавшееся слово. Конечно, Джесси не его.

— Твою Джесси, — с нажимом подтвердил Джейк.

— Это прозвучало… Я не это имел в виду…

— Нам надо поговорить. Я пошлю тебе билет на самолет.

— Приберегите его себе. Я вас сам найду.

И Гарнер бросил трубку. Прежде чем встречаться с Джейком и Джесси, надо поговорить еще кое с кем.

Он нашел отца на террасе дома, который Гарнер для него купил.

— Гарнер! Как бизнес?

Отец вечно интересовался бизнесом, его собственными усилиями разрушенным практически до основания.

— Отлично, папа.

— Нашел замену тете?

— Вот об этом я и хотел поговорить. — И рассказал об интересе Джейка к машине, о приезде Джессики. — Во что я теперь вляпался?

Это начинает выводить из себя. Гарнер любил отца, пытался быть лояльным к нему, но как же надоело вечно выгребать грязь, оставшуюся после него!

— На мой взгляд, — отец зажег сигару и положил ноги на перила, — ты ни во что не вляпался.

— Но у него половина дела. А теперь он совсем выжил из ума.

— Гарнер, ты неправильно мыслишь. Не та ли это девушка, за которой ты бегал по улицам? С кем целовался перед гостиницей?

Гарнер неохотно кивнул. Нет смысла отрицать, что видели все. Фаревелл — маленький городок.

— Та же, с кем ты разъезжал на «Серебристом призраке»?

Подчас он ненавидит маленькие городки!

— Ты бы мог получить все, Гарнер.

— Что?

— То, что твое по праву. Правильно разыграй карты с этой девчонкой и вернешь семейную долю Автоимперии.

Гарнер смотрел на отца и печально думал, что кое-что с годами не меняется.

— Я не хочу долю Автоимперии. Мне довольно моего дела.

— Ты такой же, как и твой дед. Никто из вас не мог взять того, что вам причиталось по праву.

Ясно, что тут требуется: глубокий цинизм, способность использовать других, жесткость на грани жестокости, пренебрежение к другим. Внезапно Гарнер понял, откуда возникло его собственное недоверие к людям. Его отец — бесчестный человек.