Серебро Господа моего

Ты улыбаешься,
Наверное, ты хочешь пить.
Я наблюдаю,
Я ничего не хочу говорить.
Я змея,
Я сохраняю покой.
Сядь ко мне ближе, ты
Узнаешь, кто я такой.

Я знаю тепло камня,

Я знаю запах и цвет.
Но когда поднимаются птицы,
Я подолгу гляжу им вслед,
Я змея;
Я сохраняю покой.
Сядь ко мне ближе, ты
Узнаешь, кто я такой.

Иногда я гоню их прочь;

Иногда я хочу им петь.
Иногда мне хочется спрятаться в угол,
Затихнуть и умереть,
Но я змея;
И я сохраняю покой.
Сядь ко мне ближе, ты
Узнаешь, кто я такой.

Ты улыбаешься,

Должно быть, ты ждешь ответ –
Дай руки; я покажу тебе,
Как живое дерево станет пеплом;
Я змея;
Я сохраняю покой.
Смотри на свои ладони – теперь
Ты знаешь, кто я такой.

1985

«Дети декабря»

Трамвай

Близилась ночь;
Рельсы несли свой груз.
Трамвай не был полон,
Фактически он был пуст.
Кроме двух-трех плотников,
Которых не знал никто,
Судьи, который ушел с работы,
И джентльмена в пальто.

Судья сказал: «Уже поздно,

Нам всем пора по домам.
Но Будда в сердце, а бес в ребро:
Молчать сейчас – это срам.
Скамья подсудимых всегда полна,
Мы по крайней мере в этом равны.
Но если каждый из нас возьмет вину на себя,
То на всех не хватит вины».

Плотник поставил стаканы на пол

И ответил: «Да, дело – труба.
Многие здесь считают жизнь шуткой,
Но это не наша судьба.
Лично я готов ответить за все,
А мне есть за что отвечать.
Но я пою, когда я строю свой город,
И я не могу молчать».

Судья достал из кармана деньги

И выбросил их в окно.
Он сказал: «Я знаю, что это не нужно,
Но все-таки – где здесь вино?
Едва ли мы встретимся здесь еще раз
Под этим синим плащом,
И я прошу прощенья за все, что я сделал,
И я хочу быть прощен!»

Когда вошел контролер,

Скорость перевалила за сто.
Он даже не стал проверять билеты,
Он лишь попросил снять пальто.
В вагоне было светло,
И ночь подходила к концу,
И трамвай уже шел там, где не было рельсов,
Выходя напрямую к кольцу.

1985

«10 стрел»

Хозяин