Серебро и сталь (СИ)

Кристина понимающе кивнула. В Драффарии правом господина пользовались издревле, даже отец им не пренебрегал. При этом девушка была уверена, что бастардов у него не было — она бы точно знала о них. Однако многим этот закон не мешал выходить замуж и жениться.

— Миледи, а когда вы отвоюете Эори, то пойдёте замуж? — спросила Натали, некрепко затягивая шнуровки на платье госпожи.

— Не знаю, — пожала плечами Кристина и, вздохнув, улыбнулась. Простой, казалось бы, вопрос неожиданно для неё самой вогнал её в краску.

Теперь она сама имеет право выбрать того, с кем захочет связаться узами брака, но принять решение будет не так легко, как кажется на первый взгляд. Положение обязывало её как можно скорее выйти замуж: Нолду был нужен наследник. Отец так и не обзавёлся наследником мужского пола по её, Кристины, вине, и теперь девушка на чём свет стоит ругала себя за это. Может, будь у неё брат, ей было бы легче…

Когда лорд Джеймс решил жениться во второй раз, Кристине было тринадцать, и она уже вполне осознала себя в качестве единственной наследницы Нолда. Ход её мыслей был прост: новая леди Коллинз непременно родит сына, а мальчик всегда наследует вперёд девочки. Кристине не слишком-то хотелось, чтобы сын какой-то посторонней женщины становился наследником, и она всеми силами постаралась отговорить отца от помолвки. Получилось — в первый раз, во второй, в третий… А потом лорд Джеймс даже пытаться перестал. Тогда девушка считала свои действия изощрёнными интригами в борьбе за власть, в которых был продуман каждый ход. Но теперь, много лет спустя, поняла, насколько была глупа.

Придётся расхлёбывать. Придётся выходить замуж, как бы ей не претила эта перспектива. Но становилось смешно, когда она представляла себя в роли жены и, прости, Господи, матери. К тому же, Кристина понимала, что брак, особенно по расчёту, чаще всего подразумевает под собой полное отсутствие свободы, и это было ей не по душе. Да и не в том она теперь возрасте, чтобы грезить о великой любви, непременно взаимной. Нужно думать в первую очередь о своей земле и её будущем, а уже потом — о себе самой и своём личном счастье. «Истинный по своей натуре правитель счастлив лишь тогда, когда счастливы его подданные», — говаривал отец, и Кристина старалась придерживаться этих слов.

Но Натали такой ответ явно не устроит.

— Не знаю, — повторила Кристина и, заговорщически улыбнувшись, добавила: — Наверное, пока нет.

* * *

Несмотря на обилие людей, в главном зале было тихо. Слышался лишь звон посуды, журчание разливаемого вина и редкие перешептывания. И если ниже соли ещё можно было наблюдать какое-то оживление, то на помосте царил истинный траур.

София не поднимала лица, невидящим взглядом смотря в тарелку, но так ничего и не съела: просто ковыряла проперченные куриные крылышки двузубой вилкой. Младшего брата молодой баронессы на тризне по барону Волберту не было, поэтому высокое хозяйское место занимала сама София. Кристина сидела по правую руку от неё, лорд Штейнберг — по левую.

Девушка дала знак налить ей вина. Опьянеть ей, конечно, не хотелось, но вина разливали анекрские и даже южношингстенские — видимо, остатки запасов оккупантов Даррендорфа, большинство из которых уже болталось на виселицах во внутреннем дворе. Поэтому Кристина не смогла удержаться и осушила кубок залпом. Все слова о покойном давно были сказаны, все молитвы вознесены, и порция вина, выпитая леди Коллинз, была не первой.

Кристина окинула помещение взглядом. Она бывала здесь и раньше, однако родным зал ей не казался. Он был небольшим — в Эори главный чертог раза в два больше. Под низким потолком висела тяжёлая медная люстра, из всех свечных ячеек на ней занято от силы три четверти. На каменных шероховатых стенах — полотна с разнообразными гербами, на полу — свежий тростник. Большой очаг жарко пылал, факелы чадили, а люди скорбно молчали.

— Миледи, — неожиданно позвала София тихим сипловатым голосом. — Я подумала над вашим предложением…

— Так быстро? — удивилась Кристина. Она ждала ответа от молодой баронессы самое раннее — после окончания войны.

— Да, а чего ждать? — сдержанно усмехнулась София, отрезая маленький кусок курицы.

Кристина почувствовала прилив облегчения: эта усмешка явно далась девушке легче, чем все предыдущие. На похоронах она вела себя вполне сдержано и пролила ровно столько слёз, сколько того требовал этикет. Леди Коллинз стало жаль её ещё больше, чем прежде.

— Просто понимаете… — Баронесса отложила нож и вилку, потянулась к своему наполовину наполненному кубку, но вдруг отдёрнула руку. — Я всю жизнь хотела выйти замуж…

— По любви? — догадалась Кристина. — Знаешь, отчасти я тебя понимаю. Не ошибусь, пожалуй, если скажу, что каждая девушка хоть раз в своей жизни мечтала о любви, о доблестном рыцаре, который…

— А барон Хельмут ведь рыцарь? — зачем-то поинтересовалась София, и её бледные осунувшиеся щёки тронул слабый румянец. Штольц сидел на самом краю стола, и девушка иногда поглядывала на него, он же ловил её взгляды и улыбался, как деревенский дурень.