Серебро и свинец, иной вариант

— Нет, пап. Но суслик… он же был ни в чем не виноват. Вот если бы это был койот, который напал на кур дяди Слима….

— Или рыжий Билл, который трепал тебя в школе на прошлой неделе.

— Да! — запальчиво отозвался Крис, а потом представил себе рыжего Билла, лежащего так же, как суслик, — в нелепой, вывороченной позе, с остекленевшими, сохнущими глазами.

— Нет!

Но что-то в нем дрогнуло от этой сцены, мелькнула какая-то потаенная мысль, которую он тут же прогнал. Мысль о том, что теперь он знает — стоит ему захотеть, всего лишь очень захотеть, и здоровяк Билл, так лихо таскавший его за воротник… Стоит всего лишь плавно потянуть за спуск.

Конечно, Билл не заслужил такого наказания. Но, с другой стороны, суслик заслужил его еще меньше.

— Пап! — Голос Криса предательски дрогнул. — А, пап. Давай похороним суслика.

— Давай, — серьезно кивнул отец.

Вторую пулю из своей новенькой винтовки Крис выпустил в темнеющее аризонское небо, салютуя первому убитому им врагу.

— Ну вот… — Отцовская ладонь мягко опустилась ему на плечо. — А завтра мы насобираем пивных банок за домом дяди Слима.

— Пап, — обернулся Крис. — Сейчас ведь лунные ночи, да? А как ты думаешь, койот, который загрыз дядиных кур, он как подбирается к курятнику?

***

Негритенок сверкнул белозубой улыбкой и, повернувшись, бросился бежать.

— Стой!!!

Быстро-быстро ходят вверх-вниз худые лопатки.

— Сто-о-ой!

Черт, как он уже далеко, метров тридцать, только пятки сверкают, кто-то из кубинцев хватает за руку и тут же летит кубарем, но на это уходят драгоценные секунды…

Вспышки почти не видно, только столб серой пыли ударяет вверх, а когда он опадает, становится видно крохотное скорчившееся тельце. И звон в ушах. Мерзкий, надоедливый звон.

— Вяземский слушает.

— Товарищ полковник. — Голос дежурного был какой-то странный. Мнущийся, что ли. — Вам приказано срочно явиться в штаб.

Полковник покосился на лежащие на тумбочке часы.

— Что, прямо сейчас?

Два часа пополуночи. Тиха украинская ночь, чтоб ее…

— Так точно, товарищ полковник. Машина уже вышла. Полковник вздохнул.

— Через семь минут выйду, — сказал он и, не глядя бросив трубку, откинулся на подушку.

Потолок был с трещиной, рисунком напоминавшей пальму.

***

— Добрый день, товарищ полковник.

— Здравия же… то есть здравствуйте. — После четырехчасового перелета Вяземский даже не сразу сообразил, что на сидящем за столом человеке нет не только погон, но и каких-либо других атрибутов военной формы.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Чай, кофе?

— Кофе, если можно, — выдавил полковник. Сидящий за столом прижал кнопку селектора, немедленно отреагировавшего противным хрипом.

— Нин, сделай нам, пожалуйста, два кофе… Вам сахар, сливки?

Вяземский мотнул головой.

— Просто два кофе, — закончил штатский, посмотрел на полковника, покачал головой и добавил: — И пару пирожных.

— Извините, а не подскажете заодно, где у вас тут… уборная? — спросил полковник. — Я прямо с аэродрома, на транспортниках, знаете ли, с удобствами туго, а встречающим было, похоже, приказано передать меня с рук на руки.

— Вечно у нас так — все, что не нужно, исполняют от и до, — вздохнул штатский. — А что нужно… Направо в конце коридора.

Через несколько минут Вяземский, запив горячим кофе последний кусочек пирожного, пришел к выводу, что счастье в жизни все-таки есть. И полному его наступлению мешало лишь существование сидящего напротив субъекта. Мешало, впрочем, не сильно.

— Ну вот, — округленько вымолвил штатский, проследив, как Вяземский аккуратно ставит беленькую чашку на столь же белоснежную скатерть. — Теперь, думаю, вы в состоянии воспринимать окружающую реальность более адекватно.

Господи, где он слов-то таких нахватался, подумал полковник. Из комсомольского призыва в КГБ? Или диссидентов, что ли, курировал?

— Я — майор Комитета госбезопасности Краснов. Сергей Викторович.

"Имя-то какое редкое, каждый десятый ныне Сергей", — отметил про себя полковник.

— Должен вам сообщить, что вы, в числе прочих, были отобраны для выполнения правительственного задания особой важности, — заявил гэбист и выжидательно уставился на полковника.

"И что мне теперь — вытянуться по стойке "смирно" и заорать гимн?" — устало подумал Вяземский.

— Товарищ майор, простите, а кем отобран?

— Вышестоящим командованием, — отрубил Краснов.

— Дело в том, — пояснил полковник, — что я совсем недавно вернулся после выполнения другого важного правительственного задания.

— Нам это известно, — сообщил майор. Вяземский с трудом подавил сильнейшее желание зевнуть.

— Разумеется, вы можете отказаться, — сказал майор тоном, яснее всяких слов говорившим: "лучше, сволочь, не пробуй". — Тогда вам надо будет просто дать мне подписку о неразглашении, и на этом наш разговор завершится.

— О неразглашении, простите, чего? — осведомился полковник.

— Самого факта разговора, — пояснил Краснов. — Равно как и его содержания.

Ну да, местонахождение здешнего толчка является самой охраняемой гостайной, подумал полковник.

— Я согласен. То есть, — поправился Вяземский (боже, как спать хочется!), — готов оправдать высокое доверие, оказанное мне партией и правительством.