Серебро на изумрудах

Шаровою молнией, меж ветвей замерзших
На-гора взбирается выше в небо солнце.

А весна-красавица распахнула шубу,

Деревца укутала, ей деревья любы.

Скоро все изменится, побегут ручьи,

В проталинах подснежники зажгут глаза свои…

Пусть порой не верится, что придет весна,

Ты спроси у деревца, очнулось ли от сна,

И увидев легкое качание ветвей,

Его верой в теплое душу отогрей.

Третьи сутки туман

Третьи сутки туман. Небо бродит меж стен,
Меж кустов и деревьев, не в силах подняться.
Его мягкий и белый навязчивый плен
Растворяет предметы. И стало казаться,

Что весь мир утонул в облаках неспроста.

Неспроста третий день бродит небо все ниже.
Одиночества давит его высота,
И стремится оно к людям сделаться ближе.

Дорог нехоженых река

Травы некошеной
Полны, шумят луга.
Дорог нехоженых
По ним течет река.

Там волны россыпью

Гуляют на ветру.
По пояс в брод брести,
Не выгрести к утру.

В нее с разбегу бы

Без огляду нырнуть,
В медвяном омуте
Беспечно утонуть

И, васильковый цвет

Сминая головой,
В жужжаньи пчел
Сближаться с неба синевой…

Замерло…

Замерло. Затихло. Затаилось
Все, что днем стремительным ключом
В чаше жизни сумасшедшей билось,
Солнце лампы заменив свечой.

Ночь укрыла город до рассвета,

Сбросив шелуху его сует.
И как мелкую блестящую монету
Я кручу в озябших пальцах свет.

Старые ступени

Кривые, щербатые, словно рояля
Звучащие клавиши – свет с полутьмой,
Ступени истертые вверх поднимали
Куда-то в не здесь с ледяной мостовой.

И свет от оконца, их медью залившего,

Все только и мог – добавлял торжества,
Маня за собою невольно ступившего
В расставленный кем-то капкан волшебства.

Ночь

Чернильной кляксой ночь по небу растеклась.
Померкли краски дня. Повсюду правит темень.
С небесным ЖКХ стремлюсь наладить связь.
В ответ моим потокам возмущений

Фонарщик поднебесный, облаками хмурясь,

Свой перекур закончив, над землей зажег
Фонарь луны в плетеном веток абажуре
О первых звезд дрожащий огонек.

Старый абрикос

Вроставший в землю, обветшалый дом
Был куплен, чтоб его пустить под снос.
Снесли его, и новый возведен,
Но во дворе остался старый абрикос.

Средь металлических лесов, в асфальт

И мусор искривленный стан вонзая,
Цветеньем буйным радость, и печаль
В моей душе уставшей он рождает.

Меня печалит то, что он в цвету

Так неуместен средь строительных отходов.
А радует, что эту красоту
И через мусор донести смогла природа.

Акварельная сирень