Серебро ночи. Секундо. Книга 3

Феррун взял свою рубашку и принялся ее натягивать, приговаривая при этом, не то успокаивая девушку, не то издеваясь:

– Не бойся, ты мне совсем не нравишься. Я на тебя смотрю, будто в зеркало гляжусь. Противно, однако.

– Я что, такая некрасивая? – от обиды Амирель тут же забыла, что не хотела за него замуж, и, поджав губы, отчего они превратились в узенькую полосочку, заявила: – Я вроде не уродка.

– Я тоже не урод. Но целоваться с самим собой вообще-то противно. Или тебе нравится миловаться со своим отражением? – язвительно перекосился Феррун. – Часто этим занимаешься?

Амирель растерялась от его слов и не сразу нашлась, что ответить, искоса поглядывая на застегивающего рубаху парня. На его стройном теле рельефно выделялись твердые мускулы. Смущенно отведя взгляд в сторону, вызывающе заявила:

– Ты мне тоже не нравишься. У тебя мерзкий характер. И целоваться я с тобой не собираюсь.

– Это хорошо, – снисходительно одобрил ее решение Феррун. – Мне нравится. У вас разводы бывают?

– Нет, – Амирель стало как-то не по себе.

Не успела замуж выйти, как с ней уже развестись хотят. И пусть Феррун ей не нравился и даже страшил, но быть замужней женщиной казалось как-то безопаснее. Может быть, под его защитой до нее не доберется ни элдормен Ветте, ни сам король? Феррун уже всем доказал, что силен и смел.

– Жаль. У нас бывают, хотя для этого нужен очень весомый повод.

– Какой повод? – с интересом спросила она. – Измена? А чья? Только жены? Мужа не считается?

– Не только. Если жена сумасшедшая или муж. Ну и вообще разное. Это решает наместник.

– Единолично? – Амирель представила, что за соответствующую мзду любого можно объявить сумасшедшим, и ужаснулась.

– Нет, конечно. У него много людей в подчинении. Но наместник самый главный. Правда, есть еще Совет Аристократов, но они собираются редко. И такими мелочами, как разводы простолюдинов, не занимаются. Хотя у нас еще кардинал имеется. – Он на мгновенье призадумался, а затем внезапно рассердился: – Я этим никогда не интересовался. Откуда мне было знать, что мне придется жениться, чтоб спасти какую-то дурочку, а потом с ней разводиться?

Амирель удивило внутреннее устройство Терминуса, возмущение Ферруна она пропустила мимо ушей.

– Есть аристократы, есть наместник, есть кардинал, а где же король?

– У нас нет короля, – посмотрел он на нее с неодобрительным прищуром. – Королевская династия прервалась сразу после приезда в Северстан королевы Лусии. Ты что, этого не знаешь?

– Знаю. Об этом все образованные люди знают. Но неужели до сих пор не был выбран новый король? Ведь столько лет прошло?

Феррун ответил неожиданно серьезно:

– Выборы короля вылились бы в гражданскую войну, что недопустимо. Мы постоянно обороняемся от наглых соседей, почти все силы уходят на бесконечные войны. Если еще и внутренние разборки пойдут, страны попросту не станет. Есть указы последнего короля, по ним и живем.

Амирель впервые с уважением взглянула на легкомысленного, на первый взгляд, парня. Она и не предполагала в нем такой дальновидности. Но он в один миг разрушил все ее уважение, заявив:

– В разводах всегда виноваты жены. Это у них ума не хватает слушаться своих мужей. Мужчины вообще намного умнее женщин.

Возмущенная его безапелляционностью, Амирель решительно вступилась за свой пол:

– Ты что, совсем женщин не любишь? Даже мать?

– Не знаю никакой матери! – грубо отрубил он. – Я всегда был один. Думаю, ее у меня просто нет и не было никогда.

Амирель хотела возразить, что матери есть у всех, но передумала. Если он так плохо думает обо всех женщинах, то у него должны быть для этого веские причины.

Немного подумав, он добавил:

– Мне нравится только Агнесс. Она добрая. Ну и Фелиция еще ничего. А остальные просто дуры, – он многозначительно посмотрел на нее. – Все, без исключения.

Девушка покорно вздохнула. Ну и ладно. Дура так дура, она не возражает. Главное, чтоб он не оставил ее здесь одну.

От плиты донесся аромат напревшей каши. Феррун повел носом и напрягся.

– Ты что-то сварила? Есть хочу ужасно.

Она поспешила к плите, подхватила котелок за ушки через плотную тряпку, всегда висевшую возле плиты, и поставила его на стол перед мужем.

– Кашу. Коричневую, – ответила, поднимая крышку и выпуская облако душистого пара.

– Что это еще за каша такая? – Феррун заглянул в котелок и пренебрежительно хмыкнул: – У нас такую не варят.

– Каша как каша. Есть хочешь, все съешь. – Амирель торопливо разложила ее по плошкам, большую часть отдав ему. – Вот только у меня ни масла нет ее сдобрить, ни хлеба. Да и вообще из еды больше ничего нет. Все, что было, за прошедшее время или сгнило, или засохло.

– Хлеб у меня есть. Купил накануне. И мясо копченое, – он подал ей свой мешок. – Режь давай, поедим и поехали, время поджимает.

Отрезая куски краюхи и укладывая на них толстые шматы мяса, Амирель спросила, радуясь, что не нужно его упрашивать:

– А чего ты решил меня с собой взять? Еще вчера против был.

– Выйдешь за ограду, поймешь, – непонятно ответил он и с аппетитом принялся за еду.

Амирель с удовольствием доела кашу, подождала, когда доест он, и попросила: