Серебро змея

— Я видел огненный шар, — согласился с ним генерал. — Я увидел, как он вернулся назад, а потом исчез.

— Он исчез, когда сжег того, кто его создал, — сказал Сент-Хеленс. — Каковы ваши планы, генерал?

— Планы? — Бротнер посмотрел на лежащих вокруг мертвых и умирающих. — Ты думаешь, что у меня есть планы?

Нет, подумал Сент-Хеленс. Конечно у него нет никаких планов. Его армия в плачевном состоянии, даже безо всяких дальнейших угроз и козней со стороны колдуньи. Это было позорно, потому что теперь, когда Мельба погибла, король Филипп будет легко уязвим. И было еще это пророчество для Круглоухого, которое, как предполагалось, относится к Келвину: объединение двух в одно.

Да, проклятье, Филипп просто должен отречься от престола. Это завершит все дело.

В это мгновение Сент-Хеленс принял решение. Его руки поигрывали рычагами управления поясом левитации.

— Не теряйте надежды, генерал. У меня есть план. — С этими словами он поднялся вертикально вверх с помощью своего пояса, изогнул тело и полетел мимо Скалы Фокусника, а затем постепенно стал снижаться в темнеющем небе в направлении дворца мальчика-короля Аратекса. Добравшись туда, он влетел в то окно, через которое вылетел вместе с Хелн целую вечность назад.

Комната казалась почти такой же, как и была раньше и поскольку он внимательно озирался по сторонам и верил в свою удачу, то посчитал, что его не заметили. Когда он осматривался в комнате, неожиданно прямо перед ним возникло чудовищное видение. Он схватился за свой меч, а тот другой сделал тоже самое, полностью повторяя его движения. С некоторым опозданием он понял, что это был он сам, отражающийся в зеркале: исцарапанный и избитый, спутанные волосы и борода, одежда, руки и лицо перепачканы кровью и грязью, он весь как будто вывалялся в кусочках листвы и коры с тех деревьев, в которых застрял.

Сент-Хеленс содрогнулся, желая найти возможность вымыться и очиститься. Он никогда не был особенно привлекательным и красивым, и он не был больше молодым, но это было просто чудовищно!

Он попробовал дверь и обнаружил, что она не заперта. Охранники должно быть не побеспокоились запереть ее после того, как пленница сбежала. Он начал спускаться вниз по лестнице. Если король был сегодня во дворце, как он был почти каждый день…

Сент-Хеленс решил, что то, что было нужно молодому Филиппу, так это хорошая порка. Это было как раз то средство, которое при каждом удобном случае прописывал ему собственный папаша и, кажется, оно все-таки подействовало. Сегодня он был как раз тем, кем был, и если бы в детстве он не подвергался порке, стал бы еще хуже, чем был сейчас. Да, это точно, молодой король Филипп должен получить порку, которую Сент-Хеленс давно уже мысленно пообещал ему.

— Куда это ты направляешься, как ты думаешь? Это был Бимоуд, с наглым выражением лица стоящий у подножия лестницы.

— Что ж, я уже делал это раньше, — подумал Сент-Хеленс и вытащил свой меч. Только на этот раз он был слабее, более устал и постарел во всех отношениях. Он осторожно начал спускаться вниз по лестнице, надеясь, что сможет продержаться.

— Бимоуд! — позвал чей-то пронзительный голос. Сам его величество Филипп Аратекский с красными распухшими глазами проследовал из своей игровой комнаты и остановился на пороге, в его голосе было больше, чем просто намек на приказ.

— Но, ваше величество…

— Пожалуйста, иди наружу, Бимоуд. Оставь нас одних. Есть вещи, которые мы должны обсудить.

Бимоуд перевел взгляд с Сент-Хеленса на своего короля, потом снова взглянул на Сент-Хеленса. Его поросячьи глазки заметались в смятении и, казалось, что он отчаянно пытается что-то решить.

— Это приказ, Бимоуд!

Тот, наконец, убрал меч в ножны, а Сент-Хеленс спрятал свой. Бимоуд вышел. Сент-Хеленс чувствовал отвращение: Джон Найт, тогда, давно, в дни их союза, никогда не отдавал один и тот же приказ дважды, зная, что он будет живо исполнен сразу же, каким бы он ни был. Джон Найт был настоящим командиром. Эти недисциплинированные дворцовые охранники вызывали у него тошноту.

— Ну а теперь, Сент-Хеленс, друг мой, пойдем со мной.

Сент-Хеленс пошел за ним следом, удивляясь, почему он это делает. Король вел себя так, как будто его возвращение было обычным. Обстановка внутри игровой комнаты была почти такой же, как и раньше; игрушки лежали на полках, а в середине ее стоял стол с шахматной доской и фигурками, вырезанными Сент-Хеленсом.

— Одну последнюю игру, друг мой, — сказал Филипп, показывая жестом на шахматную доску. — Одну последнюю игру, и я не буду сердиться, если я не выиграю.

Сент-Хеленс вытер пот с лица, изо всех сил пытаясь понять, что было на уме у юного короля.

— Ты сохранил здесь все так, как было, когда мы играли каждый вечер!

— Да. Мельба была плохим игроком. Поэтому, пожалуйста, сыграем в последний раз, а затем ты можешь убить меня, как и планировал.

— Убить тебя! — воскликнул Сент-Хеленс, искренне удивленный. — Убить тебя? но зачем?

Мальчик оторвал свое удивленное лицо от созерцания шахматной доски и стульев.