Серебром и солнцем (СИ)

Торопясь, пока образ ее единственного оружия не заполыхает ярким пламенем, Лира ударила Дэви. Мысленно, всей своей силой и всем знанием голоса Бездны. От удара трещинами пошла невидимая стена его защиты от ее проникновения - Лира почувствовала эту стену по боли, которую оставили в сознании владыки эти трещины. По ним, как по протокам, полились шепотки и шорохи Бездны - такие родные вечности Лиры сомнения, уныние, тоска, усталость... Но Дэви быстро собрался с силой и ударил в ответ. Голова Лиры окунулась с волну дикой боли, в этой боли она даже на миг потеряла себя. И это было страшно. Будто она умерла.

''Вот также я уничтожу тебя, если будешь сопротивляться'', - холодно сказал Дэви.

Лира отправилась на бессмыленную прогулку, больше похожую на бегство от вызывающей панику реальности, и больше так и не возвратилась в замок. До вечера она кружила по улицам Карды, наблюдая приготовления к неделе нежити, и одновременно с этим следя за приготовлениями Дэви в столице. Теперь владыка позволял ей читать кое-что из его чувств и мыслей. Он словно гордился собой, стремился сам показать Лире: смотри, скоро и Дона станет моей!

Он долго разговаривал с Красом, и Лире удалось ухватить обрывки их беседы. Он говорили о смертях трёх из круга семи, и Дэви клялся, что до пяти утра мертвы будут все, кто способен повлиять на покров. Крас обещал снять покров и отдать ларец с Защитой Дэви, вампир же усмехался про себя, не веря в честность герцога. Он назначил ему в помощники Севелла и за спиной Краса дал тому особые указания о покрове. Наконец герцог и владыка разошлись, недовольные и по-прежнему не доверяющие друг другу…

В сумерках Дэви облетел Дону, и Лира увидела его глазами его армию. Десяток сильных хозяев раскидали сотни своих рабов по всей столице. Молодые кукловоды перекрыли своими сетями целые улицы. Низшие подданные владыки собирали толпы смертных и передавали их под власть чар вампиров Мелиссы.

«Когда вы начнёте, владыка?».

«В самый тёмный ночной час». -

Он отозвался странно печально, и Лире на мгновение открылись его чувства, тщательно спрятанные от всех и даже от себя под потрепанной мантией гордыни. Одиночество. Чужой, нелюбимый, ненужный город. Странный, вызывающий всё больше беспокойства договор с Красом. Свита – длинный хвост владыки, его солдаты, в которых он не верил. Вампиров рядом с ним всегда держал страх. Рухни он, их бог, и они разбегутся – испуганное стадо.

«Пустота, владыка… Пустота везде на вашем пути, - зашептала Лира. – Потеряны все связи со смертными, а бессмертные – лишь марионетки, они подчинятся любому, кто дёрнет за их нити!».

«Замолчи, Лира Диос. - Она поймала его тяжёлый вздох. – Замолчи!». Однако, он не закрылся от Лиры, она продолжала смотреть. Она слышала, как часы Солнечной башни пробили три. Она видела, как заполыхали костры в разных концах города, как кукловоды вступили в бой с отрядами в Ориенсе и Пенне. Она видела, как Мелисса своими чарами повела толпы людей к стенам Академии. Она видела, как Калькары расставляли кукол на подступах к цитадели ордена, как Дэви отдавал команды перекрыть Рябиновую улицу и мост Макты. Чувство, переполнявшее владыку в этот миг, можно было назвать восторгом. Он забыл об опасностях предстоящей битвы, и, теперь без помех заглянув в его прошлое, Лира поняла: он был таким всегда. Он не боялся ставить на кон всё и нестись навстречу верной гибели. И это помогало ему выигрывать в битвах…

«Ну же, Лира?» – снова горделиво потребовал он. Лира поймала его мысленную картинку скорого будущего: толпы стянутые к Академии, люди, заблокированные в горящем здании, чёрный смерч крылатых теней над длинной крышей… Она вздохнула:

- Тот орден, который помню я, вы бы победили, господин. Но я слышала, там за годы произошли перемены.

- А! – Дэви торопливо прервал её. Что ж, наслаждайся моим триумфом, охотница Диос! - Лира вздрогнула: ей показалось, что часы Солнечной башни в далёкой Доне бьют над самой её головой. Четыре утра.

Она попросила сопровождавшую куклу поднять её на крышу дома и оттуда озирала улицу Короны. Она старалась смотреть на близкие жёлтые пятна фонарей, она внимательно разглядывала редких прохожих и заглядывала в тёмные окна домов, но всё было напрасно. Другие образы, ярче и сильнее, полыхали перед глазами. Она видела, как безумная толпа затопила парк Академии, как куклы Сесилии перевернули большой экипаж на мосту Макты. Она видела блеск тёмных глаз зверей Хиама и слышала их утробное рычание с каким-то металлическим лязгом в конце. Рёв загипнотизированной толпы, мерный треск пламени, удары большого колокола Академии: «Опасность, опасность!».

Близкий, громкий крик она приняла сначала за эхо событий в столице. Но крик раздался вновь, и Лира стряхнула оцепенение. Кукла улетела охотиться, на крыше она была одна. У соседней вилось несколько carere morte. Они то пикировали вниз, то вновь взлетали, не поднимаясь, впрочем, выше флюгеров. Должно быть, играли с жертвой, дразнили её.