Серебром и солнцем (СИ)

Замах, еще замах... скрежет лезвий. Уже выбившийся из сил охотник, которого легко победил бы обычный смертный, по-прежнему уворачивался от вампира, меч скользил по гладкому шелку его защиты... скользил и уходил в сторону. Но, пусть медленно, что-то менялось. Ему удалось зацепить Хортора, и усилившийся знакомый запах крови стал топливом для его ярости. Дэви вспомнил все лживые заверения брата о том, что жене и сыну ничто не грозит... и выбросил вперед руку. И в этот раз она не почувствовала стену защиты: он толкнул Хортора так, что тот отлетел на несколько шагов.

Картинки прошлого и настоящего наложились одна на другую... Охотник сжимал обломок стрелы, намереваясь ударить, но теперь Дэви легко опередил его, вогнав меч в его тело повыше сердца, заставив выпустить оружие. Мышцы дрожали от радостной силы этого удара, Дэви не удержал ликующий крик. Теперь нужно было рвануть клинок вниз, нанести последний удар, от которого расколется грудная клетка врага, открыв еще содрогающееся сердце, чтобы владыка выпил из него сладчайшие последние капли жизни... но Дэви медлил. Вся ярость ушла в первый удар, и душу уже заполняла гадливость, та самая, из смертной юности, забытая двести лет назад. Отвращение, известное лишь некоторым смертным и никому из вампиров: не к поверженному врагу, не к себе - убийце, - к миру, допустившему убийство одного разумного другим, и творцу, написавшему для своих созданий столь бездарную картину смерти.

Дэви потянул клинок на себя, и охотник рухнул в кровавое месиво зеркальных осколков. Подняться, сражаться он больше не пытался, все его силы сейчас уходили на то, чтобы сделать следующий вздох, затуманенный болью и смертельной усталостью взгляд блуждал по потолку. Он и умирал, как тот... Дэви тряхнул головой, пытаясь уйти от прошлого к одному настоящему, но тщетно. Новые и новые воспоминания, пугающие яркостью, обескураживающие эмоциональностью, роились в ней. Давно забытые... и сохраненные где-то в его крови, имеющей тот же запах.

...Опять подземелья «Тени Стража»... Старый герцог Альбер всё шепчет что-то. Дэви подходит ближе. Нет, не мольба – проклятие!

- Будь проклят ты, и кровь твоя… И пусть однажды ты увидишь гибель последнего из своих детей… и пустую вечность впереди…

- Вампиры – не дети мне, ты уже убил моё дитя! Забыл об этом, старик? – опять кричит Дэви. Отец не отвечает. Кровь не пульсирует в ране, сердце не трепещет испуганной птицей. Он мёртв.

Вампиру мало его мести. Ненависть по-прежнему плещется в глазах владыки. Он видит в лодке серебряный кубок с гербом Дэви и хватает его. Как Макта, с хохотом он пьёт из кубка кровь главного врага. Кровь, взятую из сердца своего отца…

''Что, о, Бездна, значило его проклятие?!'' -

Никогда он не задавал себе этот вопрос. Проклятие отца, как и вся та ночь, глубоко были запрятаны в недрах двухсотлетней памяти. А сейчас он вдруг встал перед ним: странная загадка без множества ответов - с единственным возможным, который Дэви и жаждал и боялся принять.

Он широко раскрыл глаза, пошатнулся, но не упал. Митто поддержал его. Адам глядел с беспокойством:

- Что с вами, господин? Это из-за раны?

- Ничего, - выдохнул он. Машинально коснулся левого глаза, перед которым после ранения до сих пор стояла серебристая пелена. - Рана пустяковая.

- Охотники там, внизу, продолжают идти. Они скоро поднимутся на третий этаж. Встретить их?

- Нет, - Дэви сглотнул, впервые за двести лет чувствуя, что его мутит. Сердце сильно билось, болезенными стали вдох и выдох, и он неосознанно старался формулировать фразы покороче. - Здесь мы все закончили. Забираем ларец с покровом и - уходим.

- А герцог Крас... мы не нашли его...

- Плевать на Краса! - сорвался Дэви. - Я сказал - уходим!

Ему хотелось поскорее оказаться подальше отсюда, подальше от этого проклятого нового-старого запаха крови, который уже не забудешь.

- А... глава ордена? Вы прошли его защиту, господин, но не добили... - Адам все недоумевал, а в глазах уже появились искорки- хитрецы, он запоминал новую слабость владыки.

,,Пусть ты увидишь гибель последнего из своих детей... и пустую вечность впереди,'' - било и било сквозь два века проклятие отца... Дэви скрипнул зубами.

- Раны убьют его через сутки-двое. Я не подарю ему легкую смерть.