Серебром и солнцем (СИ)

   - Да, - со смешной робостью вампирша протянула ему толстую тетрадь. - Вот последняя. Здесь те, кого обратила я, и их пути. Конечно, здесь почти нет имён жертв, но вполне достаточно... чтобы запомнить их на всю жизнь.

   - Хорошо, - Латэ принял тетрадь и быстро перелистал её. Мира торопливо кивнула, побарабанила по скамье пальцами. Решившись, спросила:

   - Как вы позволили мне посвящение, зная о моём прошлом? Эти две тысячи жизней, - вампирша не отводила взгляда от тетради в его руках, - что, теперь будут... забыты?

   - Ты будешь их помнить, - утвердительно сказал глава Ордена, но Мира сочла нужным ответить, словно это был вопрос:

   - Да, буду.

   - Две тысячи жизней за одну, - он помолчал, пожевал губами. - Так пусть эта одна теперь послужит великому делу изгнания Бездны! Помни всех, - он не смотрел на её тетради, - всех, кто сгинул в твоей Пустоте! Их так много... Теперь у тебя один путь, Мира: верная служба Ордену, пока не кончится твоя вечность, и уж потом люди решат, будешь ли ты достойна прощения!

   Вампирша опустила голову, и Латэ отметил: её раскаяние искренне.

   - Ты оправдываешь своё имя, Удивительная, - тихо сказал он. - Ты знаешь, что единственная из всех carere morte способна проходить Покров? Лиру Диос нельзя считать вампиром, она и сейчас чужда проклятию, а ты... - он помолчал. - Покров накладывается словами, есть особая ритуальная формула и её содержание триста лет было неизменно. "По слову моему встань непреодолимой преградой перед Бездной, ведомой carere vitae, доколе не истребится проклятие Макты..." - этих слов было довольно, чтобы не пускать на территорию Ордена все роды бессмертных. Все, кроме тебя.

   - Что же во мне особенного? - несмело спросила Мира.

   - Я полагаю, всё потому, что ты, тридцатилетняя carere morte, до сих пор чужда Бездне и противишься ей. Покров не распознал в тебе носительницу Пустоты, ты - нелюбимое дитя Макты. Странность твоя и счастье, Мира, в том, что будучи вампиром ты ухитрилась не потерять качеств человека. Обычно ваши сильнейшие, старейшие предпочитают именоваться богами, ты же, как и они, подчинила себе проклятие, но не полюбила его. Цитадель Ордена не увидела в тебе carere vitae. Ты исцелена, насколько это возможно для carere morte, и для этих стен ты - не "истинный вампир". Здесь ты человек, как все мы... А если принять, что Дар способен исцелять carere morte, - тише, заговорщическим тоном добавил он, - получается, охотники убивают людей, а не пародии на людей, для которых нет возврата. Тогда, как ни цинично это звучит, на счету некоторых из нас не меньше отнятых жизней, чем на твоём. Я с тобой тягаться не смею, но вот Марк Тэго догонит тебя лет через пять. Так кто возразит, что твоё посвящение невозможно?

   Мира молчала. Она только всё смотрела на Латэ: удивлённо, испуганно, поражённо... долго. Глава видел: губы вампирши дрожали, она хотела что-то сказать.

   - Говори, - нетерпеливо потребовал он.

   - Нет, ничего.

   - Что ты хочешь спросить? Через час твоё посвящение и между нами не должно быть недоговорённостей. Спрашивай.

   - В пятьдесят шестом году я и мои друзья впервые осмелились напасть на группу охотников. Мы убили троих, и недавно я вспомнила имя одной охотницы: Паулина, - Мира опять опустила голову. - Я помню, на собрании, посвящённом моей судьбе в Ордене, Аспер выкрикивал имена и фамилии тех охотников, которых я убила. Я помню, он крикнул: Паулина Латэ. Кем она была вам? Она была совсем молоденькой... Дочь? Сестра?

   - Племянница, - он обнаружил, что впервые сказал это без сухости, с теплотой. - Это случилось всего через два месяца после её посвящения.

   - Мне жаль... - вампирша вовремя остановилась. - Нет, вру. Не жаль: тогда я не знала, чем моя месть обернётся в дальнейшем. Но непонятно: почему вы так печётесь обо мне, убийце дорогого вам человека? Моё посвящение - это... ваша месть?

   - Месть? Через года? - он засмеялся. - Никогда не думал об этом. Месть не приносит радости, Мира. А что до личной неприязни - мне пришлось отодвинуть её в сторону. Ты очень нужна нам, Мира Вако. Лишённая смерти необходима Ордену, особенно после предательства одной из наших охотниц.

   Мира вскинула на него удивленные глаза и снова неловко, медленно склонила голову, выражая согласие. Латэ довольно откинулся на спинку скамьи.

   - Первым моим посвящением в качестве главы Ордена было посвящение Лиры Диос, - задумчиво и успокоенно заметил он. - Последним, вероятно, будет твоё. Есть в этом что-то роковое...

   "Господь твердыня моя и прибежище моё, избавитель мой, Бог мой, - скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище моё..."

   Вампирша бормотала про себя псалом, который глава посоветовал ей прочитать перед посвящением. Выучила наизусть. Надо же! - Латэ незаметно усмехался, глядя на неё. Такая маленькая и замерзающая в холодном подземном зале - в ней не было сейчас ничего вампирского.

   "Впрочем, в Лире Диос тоже не было ничего, изобличающего будущую предательницу..."

   - Твоё имя? - спросил глава Ордена.

   - Мира Вако.

   - Кто ты?