Серебром и солнцем

   Время шло. Огонь разгорелся, и свечка истаивала быстро. Мира всё боялась взглянуть на ветвь Винсента и смотрела на отражение светлого ореола пламени. Он долго следила, как оно дрожит, но не рассеивается, а словно наливается теплом горящей свечи, и воспоминание, спрятанное глубже всех в памяти, явилось ей.

   ...Там, в чистом красивом доме, вампирша впервые увидела... уход души. И это было - как пламя свечки, как столбик бледного утреннего света, вырвавшийся из-за приоткрытой шторы. Нет, не галлюцинация: её друзья-вампиры также видели это. Страх, удивление, благоговение отражались на их бледных чистых лицах... До того Мира не верила ни в душу, ни в посмертную жизнь. Так было легче: всё лишь пыль, прах, её преступления, вампирский образ жизни ничего не весят, ничего не значат в бессмысленном мире. Теперь же, увидев, поверив, ни она, ни друзья не могли вынести тяжести их пути. "Слуги Бездны! - кричало всё вокруг. - Ужасен ваш путь!"

   Вспомнив это, Мира нашла в себе силы взглянуть на ветвь проклятия Винсента... Увиденное при последней вспышке пламени не ужаснуло её, но и не принесло покоя.

   Эта ветвь была... другой: тонкой, но сильной, сильнее всех остальных. Все питающие сосуды деревца были устремлены в неё - может, оттого она выглядела крепче других? Путь Винсента не был замаран кровью. Он был чист - но чист слишком, безупречно! Что-то не так...

   Свечка погасла, и образ деревца-проклятия исчез. Мира не стала зажигать новую свечу. Что-то внутри неё отчаянно вопило: "Довольно! Довольно!"

   Вампирша провела ладонями по лицу, будто умывалась. Она прошла до двери гостиной и толкнула её.

   Мебели в комнате не было совсем. Белые прямоугольники, завешенные тканью, по-простому прислонены к стенам. Картины. Вампирша уверенно остановилась у одной из самых больших, последнее воспоминание вело её. Сняла ткань:

   "Закончил он её, или нет?"

   Оказалось, закончил. Мира на секунду зажмурилась. Краски на картине были яркими, словно рассвет уже наступил. Она даже обернулась к окну, ища источник этого непонятного света. Но за ним - тьма, и ночь ещё не скоро уступит место дню. Источником света была сама картина.

   Рассвет. Небывалое солнце вставало над Кардой, цитаделью вампиров. Знакомой рваной линии гор на горизонте не было - их вершины растворялись в ослепительно белом небе. Белыми были и стены домов старой Карды - точно выбеленные временем кости. Незнакомый Несс струился рекой расплавленного золота. Невидимое солнце царило над этим миром; оно восхищало и ужасало одновременно: всё тонуло в его сиянии. Солнце поглощало мир. Нет: сам мир стремился стать солнцем...

   Мира побродила по гостиной, потом снова остановилась у открытой картины, легонько коснулась её ладонью:

   "Ты вернёшься в мир живых, мой мальчик. Обещаю".

Глава 21 Argento soleque

   - Посвятить вампиршу в охотники! Такого не бывало за все годы существования Ордена, - герцог Крас возмущался, но наигранно, ведь вопрос посвящения Миры был решён намедни, и сам герцог подписал приказ о нём.

   - Точно также впервые за все годы существования Ордена поступил приказ о поиске Избранного, Dominus. Отдали его вы, - вежливо напомнил Латэ. - Экстраординарные задачи требуют экстраординарных решений.

   - Скорее, экстравагантных, Филипп! - герцог усмехнулся и сел обратно в кресло. - Примут ли леди Вако рядовые адепты? - уже миролюбиво спросил он.

   - Да. Тренировки сослужили нам хорошую службу, - Латэ отвернулся к окну, скрывая от Красы уставшие, слезящиеся и лживые глаза. Крас обманывался и, похоже, был рад обманываться в лояльности главы Ордена. Или этот Арденс лишь притворяется?

   - Помощь вампирши в поисках Дара необходима нам, - на всякий случай заметил глава.

   - К сожалению. Не много ли доверия к carere morte?

   - Мира не вполне carere morte, Dominus. Её пропускает Покров. Только благодаря вампирше в своё время удалось спасти Избранного от Конора, владыки Низших.

   - Я боюсь нового предательства, Филипп.

   - Мира Вако предана своей идее - найти Дар.

   - Она может попытаться забрать Избранного себе...

   - Зачем ей Избранный? - Латэ помолчал. - Это будет уже не тот Избранный! Не Линтер!

   - И всё-таки это возможно.

   - На этом пути вампирша будет одна и скоро проиграет.

   - Одна ли, Филипп? - глаза Краса блеснули. Он вновь поднялся из кресла, рванулся к столу декана. Его лицо склонилось к лицу Латэ, так, что глава услышал прерывистое дыхание старшего из ныне живущих Арденсов. - Я думаю, ты симпатизируешь её цели, Филипп! Ты... и не только ты!

   - Вы внушаете мне мысль о бунте, Dominus? - Латэ натянуто засмеялся. - Уверяю вас, ничего подобного...

   - Я очень надеюсь, что Даниель Гесси будет держать вампиршу на коротком поводке!

   - Вообще-то я думал снять с Миры ошейник после посвящения...

   Крас удивился, потом рассмеялся.

   - Хорошо. Ты меня убедил, Филипп. Мира Вако не опасна. Теперь говори то, зачем позвал меня.

   Латэ усмехнулся про себя. Какой повелительный тон! Самый первый Арденс, говорят, был куда мягче.