Серенада для Грейс

Эммануэль смотрит на него спокойно. Этот парень потрясающе себя ведет, поверьте мне!

Архангелы берут приговоренного в кольцо. Брандон делает мне знак следовать за кортежем. И мы опять начинаем тягостную прогулку по коридорам.

Зал экзекуций находится в дальнем крыле здания. Стены голые, окрашены известью. Виселица без шика. Больше похожа на деревенские ворота. Это виселица для бедных. Под ней площадка с люком, сейчас закрытым. Палач неопределенного возраста с лицом бухгалтера и подслеповатыми глазами.

Он одет в серо-черный костюм. Белая рубашка и черный галстук. Он выглядит так, будто на прошлой неделе похоронил тещу.

Охранники ставят Эммануэля на люк, завязывают ему руки и ноги...

В это время палач готовит веревку. Мое сердце колотится как паровой молот. Странно, я убивал людей охапками, но то было во время перестрелки, или во время действия, как говорят в театре. Здесь же приготовление к убийству, холодное и методичное, пронзает меня насквозь.

Я смотрю на Ролле-младшего, и он смотрит на меня. В его глазах напряженная задумчивость.

Директор снова подходит и выкрикивает заклятие, похожее на позывные Би-би-си.

Эммануэль слушает его, не шелохнувшись. Затем отрицательно качает головой, и его глаза вновь устремляются на меня.

Я больше так не выдержу. Ноги сами несут меня к виселице. Я сжимаю плечи Эммануэля и целую его по-братски в обе щеки.

- Ты мужественный, - шепчу я ему, - ты настоящий человек, Ролле. Я им скажу, что ты ушел как настоящий победитель...

Мои слова подбадривают его...

И вдруг я не вижу больше его лица. Палач надернул на его голову черный колпак.

Мерзкое ощущение: быть лицом к лицу с черным мешком и веревкой вокруг шеи.

- Не падай духом! - говорю я. И тут я вижу движение губ под черной материей.

- Я невиновен, - произносит глухой голос.

Брандон, стоящий позади меня, делает мне знак отойти назад.

Люк открывается, черная молния проскакивает вниз, и передо мной остается лишь слегка покачивающаяся натянутая веревка.

Мне кажется, что все это приснилось...

Я стою как вкопанный. Потрясение огромно...

- Пошли, господин кюре, - говорит Брандон.

Я повинуюсь.

И снова мрачная процессия идет по коридорам. Звуки шагов гулко отдаются у меня в голове...

Я иду с таким ощущением, будто меня ведут на убой, как скотину...

- Кажется, эта казнь на вас сильно подействовала, - говорит мой английский коллега.

- Да уж, весьма, - бормочу я. - Вы слышали, что он сказал, после того как ему надели мешок на голову?

- Нет.

- Что он невиновен! Брандон тихо качает головой.

- Они все так говорят в этот момент. Будто надеются, что это последнее отрицание даст им отсрочку...

Выйдя из тюрьмы, я чувствую себя немного получше.

- Господин кюре, - обращается ко мне Брандон, - мне кажется, что вам необходимо немного выпить, чтобы прийти в себя.

- С удовольствием...

Он открывает дверцу своей квадратной машины и помогает мне сесть, после чего устраивается за рулем.

- Пабы закрыты в это время... Поедемте лучше в мой клуб.

Он управляет машиной в тумане, как рыба в водяном потоке. Клянусь, чтобы рулить в такой пелене, нужно иметь по компасу в каждом глазу!

Через десять минут он паркуется у внушительного здания и приглашает меня следовать за ним. Мы входим в огромный холл, украшенный зелеными растениями, и идем по монументальной лестнице.

Клуб на втором этаже.

В эти поздние часы в клубе почти никого нет. Только четыре старика играют в карты за одним столом и два официанта в униформе сдерживаются, чтобы не зевать.

Брандон опускается в глубокое кресло. Я сажусь напротив.

- Виски? - спрашивает он. Я молча киваю.

- Два двойных, - говорит он подошедшему официанту.

Хотя он сказал это по-английски, я, к своему удивлению, понял. Есть слова, которые без лишних объяснений понятны на всех языках.

- Ну так, господин комиссар, - говорит Брандон, - что вы вынесли из вашей поездки?

Глава 3

Где пойдет речь о человеке, который видел человека, который видел человека, который видел автомобиль.

Я беру стакан виски, который принес мне засыпающий, но корректный официант, и осушаю его залпом.

Брандон пьет свою порцию медленно, смакуя. Наконец я смотрю на него и прыскаю от смеха.

- Вы меня узнали? Он мельком улыбается.

- Нет, - говорит он. - Просто шеф французской полиции просил меня провести священника к приговоренному Ролле, но, увидев вас, я тут же подумал, что для священника у вас слишком широкие плечи и совсем не церковные манеры. И я не ошибся. Я знаю, что в секретной французской полиции есть комиссар Сан-Антонио, который работает на сверхсложных расследованиях... Я знаю также, что этот комиссар не дурак выпить и не лезет в карман за словом, как вы говорите во Франции...

Он поднимает свой стакан.

- Ваше здоровье, господин комиссар. Я верчу в руках пустую посудину.

- Брандон, можно это повторить?

Мой коллега щелкает пальцами. На зов приходит бармен, и через минуту я держу в руках дозу большого формата.

- Ваш приезд, - спрашивает Брандон, - прояснил что-нибудь? Я на секунду задумываюсь.

- Нет, ничего. Просто у меня теперь есть сомнения...

- Сомнения?

- Да...

- Связанные с виновностью Ролле?

- Да...