Серенада новогодней ночи

– А, это вы… Ну заходите, раз пришли. – Алена была в стареньком халатике, непричесанная и ненакрашенная. Возможно, даже неумытая.

Ирина и Наталья такой Алену еще не видели. У нее в квартире даже не было елки. Впрочем, чайник Алена поставила. И даже нарезала батон и достала из холодильника масло, сыр и колбасу.

– А вот это кстати, – обрадовалась Наталья, – а сладкого у тебя ничего нет?

На этот простой вопрос Алена среагировала неадекватно: опустила голову на руки, плечи ее затряслись.

– Ну что ты, Алена, ну не надо… ничего же страшного не случилось!

– Девочки, как вы не понимаете! Я сама, собственными руками, сломала себе судьбу! Зачем, ну зачем я сказала, что не могу выйти за него замуж? Дура! А он, может, и не собирался на мне жениться… По крайней мере сразу…

– Ну как это не собирался, – Наталья погладила Алену по голове, – очень даже собирался. Во-первых, сам сказал, что ты нужна ему в качестве жены, а во-вторых… Зачем бы ему тогда так спешно разводиться с Тамарой?

Алена посмотрела на нее красными, припухшими, несчастными глазами:

– А он все-таки разводится с ней?

– Ну да. Сегодня в конторе был его адвокат, и знаешь, Алена… Тамара, похоже, требует половину его состояния. Так что, возможно, очень скоро он перестанет быть олигархом.

– Не верю, это было бы слишком хорошо.

– Хорошо? – Ирина даже подскочила на месте. – Хорошо? Вот просто так взять и отдать этой стерве уж не знаю сколько миллионов долларов?!

– А может, и хуже – не долларов, а евров, – глубокомысленно добавила Наталья.

– Вот именно! А он, между прочим, эти деньги не в карты выиграл! Он их заработал!

– Скажи еще, честно заработал, нажил непосильным трудом… – Алена резко встала и вышла из кухни.

Подруги некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Вот оно что, – наконец сказала Ирина. – Теперь понятно, о чем она думает.

– Совершенно понятно, – Наталья взяла с тарелки последний бутерброд, – начиталась всяких там «бандитских Петербургов» и думает, что все олигархи – сволочи и преступники…

– …или что сейчас все еще девяностые годы.

– Даже странно, такая умная женщина… Неужели ей не ясно, что Грубин очень даже порядочный человек? Ну, может, в начале девяностых он и выл по-волчьи… А как иначе с волками? Но теперь-то…

– Это потому, что она влюблена в него по уши.

– Что-то я не улавливаю связи, – осторожно возразила Наталья.

– Ну как же? Она ж хотела обычную семью, без всяких там излишеств… Влюбилась в простого хорошего парня…

– Но он действительно хороший парень. – Наталья наморщила лоб. – Не знаю, насколько простой, но хороший. Это видно сразу. И Алена ему очень нравится. И не должно быть для нее никакой разницы, олигарх там, не олигарх…

– Все беды от ума, – изрекла Ирина, допивая чай и ставя чашку в мойку. – От слишком большого ума. А он вовсе и не нужен женщине, чтобы быть счастливой.

– Это точно, – поспешно согласилась Наталья. – Слишком большой ум только мешает. И отпугивает мужиков. И что мы теперь будем делать?

– Есть у меня одна идея, – туманно ответила Ирина. Поскреблась в закрытую дверь комнаты, не дождавшись ответа, крикнула: «Алена, пока!» Наталью, не успевшую толком намотать шарф, вытолкала за дверь. – Есть у меня одна идея, – повторила она уже на площадке.

* * *

На самом деле у Ирины была не одна, а целых две идеи.

Первая, осуществленная с помощью Натальиного мобильника и компьютера, на следующее утро легла на стол Грубину.

– Что это? – Грубин осторожно вытащил из конверта гибкий диск.

– Это запись признания вашей жены, сделанная с мобильного телефона, – ответила Ирина, на всякий случай понизив голос. Они были в кабинете одни. Дверь была плотно закрыта, огонек селекторной связи не горел, но Ирина считала, что лишняя предосторожность не повредит.

Грубин, похоже, разделял ее мнение. Он вставил диск в ноутбук, убавил громкость до минимума и лишь потом включил воспроизведение. До-слушав запись до конца, вытащил диск и небрежно кинул его в верхний ящик стола. Скрестил пальцы, положил на них подбородок и уставился на Ирину:

– Это единственная копия?

– Да, – тихо ответила Ирина. – Но…

– Хорошо. Я хотел бы, чтобы она так и оставалась единственной.

– Конечно. Да. Понимаю вас.

Грубин благодарно кивнул ей. Ирина, может, и задержалась бы еще немного в его кабинете, задала бы еще несколько вопросов, поделилась бы кое-какими соображениями, но под его взглядом непроизвольно поднялась со стула и пошла к выходу.

«Вот что значит настоящий президент, – с уважением подумала она. – Ему даже говорить не надо, чтобы подчинялись».

Ирина намеревалась незаметно проскользнуть мимо распахнутой двери приемной, но не тут-то было. Вот только что секретарша сидела боком к двери и разговаривала по внутреннему телефону, а сейчас она уже на ногах, пристально смотрит на Ирину и зовет ее к себе не допускающим возражений голосом. Пришлось зайти. Дама усадила девушку на стул для посетителей, плотно закрыла дверь в приемную, уселась на свое место и впилась в Ирину маленькими выцветшими глазками.

– Ну?